Ну так о чем я? Сегодня важный день, Волков. Гости у тебя будут. С первого канала! Ну, я про другие каналы не говорю – все тут. Ты уж не опозорь меня, ради Бога. Я человек старый, пенсия у меня маленькая… Скажи, хорошо ли тебя содержат? Кормят ли? Не бьют?
– Да вроде нормально все, Иваныч. Согласно штатному расписанию. Я маньяк – я сижу. Не жалуюсь, – ответил Волков.
– Ну, вот и хорошо, вот и хорошо, – похлопал его по плечу Иваныч.
Конференция в его камере прошла на редкость удачно. Со всех сторон к нему тянули свои микрофоны корреспонденты, отпихивая друг друга, а Волков с удовольствием рычал и выл, что он маньяк и сумасшедший, и уже со страхом думал, что ему кто-то не поверит.
Волков вошел в раж. Сам чувствовал, что переигрывает, но остановиться уже не мог, и наговорил такого!
– Я и не только Елагину-то грохнул, поняли? – ревел он. – Я вообще маньяк! Кто на меня не так посмотрит или слово какое метнет – я долго не раздумываю. К тому же память у меня фотографическая. Я могу человека раз увидеть и сразу запомнить. По моему блокнотику человек 45-то я точно сподобил. Убил, честное слово, убил. Ну они и сами виноватые. А ты что смотришь, ну? – грозно рявкнул он на худенького корреспондента РТР.
Интервью с маньяком Волковым показали по всем каналам. Сокамерники еще больше его зауважали. К нему даже стали приходить письма молоденьких девушек, которые хотели его дожидаться и обещали счастливую жизнь.
Глава VII, в которой Волков знакомится с тем, кого не существует
На прогулке, когда Волков покуривал в стороне, к нему подошли трое. Он понял – бить будут.
– Ну, здорово, что ли, – начал один из них.
– Да привет, а что?
– Слыхали мы, ты у нас местная звезда. Пришиб вроде кого-то.
– Пришиб.
– В общем, пахан наш – Егорыч – видеть тебя желает.
– Фотокарточку что ли передать? – не понял Волков.
Мужики загоготали.
– Егорыч тут главный, понял? А ты вроде как высовываешься не по делу. Поговорить надо, – объяснили они.
– Где говорить-то?
– Егорыч сам к тебе придет.
– Жду не дождусь, – улыбнулся Волков.
Егорыч и впрямь сам нашел его. Это был сухой старик с водянистыми голубыми глазами и со шрамом на правой щеке. От него пахло спиртом. Он пришел к нему ночью в камеру, и как ни в чем не бывало, спокойно уселся поблизости.
– А чо, так можно что ли – разгуливать? – спросил спросонья Волков.
– Все можно, если вселенная тебе позволяет, – хрипло философствовал Егорыч.
Волков удивился еще раз.
«Философ», – понял он.
– Ты, Волков, как это так умудрился? Вляпался по самое не могу, – продолжал Егорыч.
– Ничего, профессию освою, может человеком стану, – вспомнил нужные слова Волков.
– Ты ведь Елагину не убивал.
– Откуда знаешь?! – подскочил Волков.
– Да потому что Елагина – моя жена. Ты зачем в это дело подвязался?
– Подставили