своей болезни и трагедии, случившейся в ее жизни. Девочка жила и радовалась каждому мгновению своей жизни.
Саид задумчиво смотрел куда – то вдаль. Я почувствовала исходившую от него скрытую печаль и мне показалось, что я снова уловила знакомую боль в его взгляде. Мне захотелось подойти к нему и спросить с чем это связано, но интуитивно я поняла, что сейчас этого делать не нужно. Возможно, он расскажет об этом сам, когда придет время.
– Так мы пойдем внутрь? В колледж?
Соня вытащила меня из мыслей о Саиде. Я опустилась перед ней на корточки и возразила:
– Мы не сможем этого сделать, потому что колледж закрыт. Но мы это сделаем в другой раз. Хорошо?
Расстроенная мина на ее лице заставила меня громко рассмеяться и забыть о Саиде.
– А ты любишь музыку, Мари?
Соня подошла ко мне и прильнула головой к моему плечу. Сидя на корточках, я ласково приобняла ее и задорным голосом ответила:
– Конечно!
Весело улыбнувшись, я подмигнула ей, намекая тем самым, на то, что это наш секрет. Ребенок с радостью подхватил игру.
– А вот я тоже люблю музыку!
Наклонившись к моему уху, девочка тихо прошептала:
– Музыка всегда со мной. Я слышу ее голос каждый день. Она будит меня по утрам и поет колыбельную, когда я укладываюсь спать.
– Ты моя маленькая сказочница!
Чмокнув ее в щеку, я хотела добавить, что – то еще, но не успела.
Соня повернулась к Саиду и громко спросила:
– Саид, а где живет Мисоль?
Я перевела взгляд на Музыканта и внимательно посмотрела на него.
– Мисоль?
Саид вышел из своей задумчивости. Казалось, он на ходу придумывает еще одну красивую легенду в его духе…
– Саид?
Тишину улицы нарушил насмешливый голос.
– Давно я тебя здесь не видела. Все также играешь на улицах и растрачиваешь попусту свой талант?
Голос принадлежал женщине, лет тридцати. Ее можно было бы назвать красавицей, так как выглядела она вполне ухоженной и одета была со вкусом. Но взгляд ледяных серых глаз резал подобно стали и отталкивал от внешней привлекательности.
– Здравствуй, Анна. Ты как всегда приветлива.
Саид абсолютно спокойно посмотрел на нее. Казалось, ее тон его нисколько не задел.
– Ты же меня знаешь. Я себе не изменяю.
Женщина прищурила глаза и скользнула взглядом по нам.
– А кто эти? Такие же несчастные бедняжки, как ты?
Внутри меня буквально все вскипело. Кем бы ни была эта женщина, она не имела никакого права отзываться о нас в таком тоне!
Поднявшись на ноги, я легонько оттолкнула Соню от себя и медленно, чеканя каждое слово, ответила этой стерве:
– Я так понимаю, что вам чужды законы вежливости и учтивого поведения. Вам нечем заняться? Или это единственное, что вы умеете – хамить незнакомым людям и выставлять себя полным ничтожеством?
Я хотела добавить еще кое – что насчет ее ужасного поведения, но Соня уже стояла рядом с ней:
– Кто обидел тебя? Ты тоже стала