говорят, во второй половине дня ипритные мухи жарят. В город надо выходить, когда солнце припекает, тогда их нет.
– И что вы повелись?
– Попросил помочь донести пакеты по их трапу, ну так вот мы и здесь!
Это вызвало всеобщий смех.
Довольный Женя:
– Ложь во имя….
Владимир незаметно перешел к пению другой песни.
С первыми аккордами девчонки подхватили знакомую и родную для каждого севастопольца песню. Нежные правильные голоса и настолько слаженно, как будто они уже репетировали.
Севастопольский вальс,
Золотые деньки;
Мне светили в пути не раз
Ваших глаз огоньки.
Но с первыми словами:
«Мы вернулись домой в Севастополь родной»,
Ольга закрыла ладонями лицо. От нахлынувших воспоминаний мелко замотала головой. Затем опустила ладони до губ, глаза ее, наполненные слезами, и стали похожи на саму скорбь. Девчонки начали ее успокаивать:
–Оль, ну что ты!
–Ольга, да будет тебе, ну что с тобой?
Она убрала ладони с лица и, пытаясь совладать с собой, несвойственным ей голосом произнесла, показывая в сторону борта.
–Там у меня сын!
Владимир отложил гитару:
–Это я своим пением на грех навел! По большому счету, ребят, мы здесь все на одном седоле. Надо….
Его перебила Лида.
–Предлагается тост «За наших близких»!
Владимир оживился.
– И по полной!
После тоста, стараясь сменить тему и вернуть компанию в старое русло, Настя спросила:
– Володь, у тебя больничный?
– Да, я забююлююттенил!
– Он ПОСРАдавший!
Продолжительный смех разрядил обстановку.
Женя засуетился.
– Во-во, а мне утром на вахту.
Настя и Лида встали.
– Мы носик припудрим.
–А мы с Ольгой уже отчалим, завтра будет день, куда гнать лошадей?
– Тих-тих-тих… А на посошок? Девчонки, не знаю, а я так возьму с вами.
Когда за Женей закрылась дверь, Владимир достал из рундука дорогое нижнее белье в двух красивых пакетах.
– Девчонки, это для вас! Пойдите, прикиньте заодно с припудриванием.
Настя взяла пакеты.
– А что там?
– Сами посмотрите.
И открыл дамам дверь в душевую.
Он стоит у двери в душевую, держа подбородок левой рукой. За ней девушки о чем то переговариваются. Наконец шум воды в душе затих.
– Насть, Лида. Ну что померили? Все в пору?
Из душевой послышался голос Лиды:
– Иди и посмотри сам!
Владимир открыл дверь в душевую и поймал ступор от неожиданности увиденного. Только выпавшая из душа мокрая Настя, подняв руки, обтирает голову, а Лида стоит в новом красивом белом бюстгальтере, еще не успев надеть трусики, чулки и пояс.
Встав к нему лицом и положив руки на бедра, произнесла игривым тоном:
– Ну как, мне к лицу?
Пораженный, он не сразу взял себя в руки.
– Это расстрельная статья. Девчонки, я уже погиб! Мне моя жизнь приснилась!
Лида