его. Почему начальник управления контрразведки выдвинул его на кубинское направление? О возможностях и способностях Семенова он знал только с чужих слов. Громких дел, таких, которые прогремели бы на весь Советский Союз, у разведчиков-нелегалов не бывает, специфика работы не та. Но ведь в одном ведомстве работают, так что какие-то рассказы должны были дойти и до отдела контрразведки.
И все же этого мало. Катастрофически мало для того, чтобы понять, что за оперативный работник тебе достался. Тем более когда речь идет о таком сложном в политическом плане участке. О том, что СССР и США находятся на грани развязки Третьей мировой, говорили и короткими, и длинными языками. Все, кто хоть что-то понимал в политике, сходились во мнении, что, если в ближайшее время ядерные державы не придут к соглашению, мировой катастрофы не избежать. Одно неверное решение, и цепная реакция будет запущена, а там бомбовые удары понесутся без остановки, пока не уничтожат весь мир.
Длительное пребывание на Кубе показало подполковнику Семенову, насколько реальна опасность развития событий по наихудшему сценарию. На Кубу он попал как раз перед самой заварушкой в Заливе Свиней. Закончив очередное дело, он получил две недели отпуска лично от генерал-лейтенанта Сахаровского. Он же объявил Семенову, что его рапорт о переводе в контрразведку удовлетворен. Довольный и счастливый, Семенов первым делом помчался в управление «К» для представления новому командиру. Тот его и обрадовал: на сборы и подготовку шесть дней, а после – отчаливать к берегам Острова свободы. Как тут было возразить? С одной стороны, отпуск – приказ вышестоящего начальства, с другой стороны, Семенов впервые предстал перед непосредственным начальником и тут же начнет ему напоминать об отдыхе и законном отпуске?
В общем, с отдыхом не сложилось. Семенов начал подготовку к отъезду на Кубу. Задача, которую ставил перед ним новый начальник, была не совсем в его привычной плоскости. На начало апреля 1961 года на Кубе активизировались разного рода группы противников Кубинской революции. Кубинские революционеры относились к ним презрительно и даже прозвище дали «гусанос», что в буквальном переводе означало «червяки». Так вот эти «червяки» чуть ли не каждую неделю взялись взрывать, поджигать и другими способами уничтожать общественно значимые объекты, национальное имущество. В некоторых случаях случались и человеческие жертвы.
Кубинские патриоты сложа руки не сидели. 18 марта органы государственной безопасности арестовали сразу двадцать лидеров «гусанос». Дальше пошли одна операция за другой, в результате которых удалось дезорганизовать и приостановить деятельность противников революции. Приостановить, но не прекратить. Соответственно, работа по уничтожению группировок тоже продолжилась. Систематически в прибрежные районы по воде прибывали новые диверсионные группы численностью от четырех до двенадцати «гусанос». Эти группы ухитрялись за короткий срок добраться до центральных