дверью почти заброшенного промышленного здания. Дрон подлетает к расположенной напротив фабрике и крепится своими присосками на ее наружной стене. Там он висит день и ночь, при ветре и непогоде. Как большое насекомое. Серый на сером. Почти невидимый глазу. Он висит там, так как Толстяк Франк рассказал Кукловоду, где живут его постоянные клиенты.
Тяжелая стальная дверь открывается для Петера. Он поднимается на лифте и идет по коридору с запыленными полками, набитыми книгами. Настоящие, не персонализированные печатные издания. Он открывает свой рюкзак, ставит прочитанные за последнюю неделю книги назад на полку и выбирает новые. Он берет «Право на лень», кроме того, «Бредовую работу» и, наконец, большой пухлый том под названием «Оппортунизм & репрессия». Потом он запихивает в рюкзак еще «Двойное убийство в параллельной вселенной». Крутое название. Нагрузившись, он входит в помещение с бронированным оконным стеклом. Старик как раз соединяет кабелем приборы. Совершенно потерявшее актуальность занятие. Настолько, что многие историки, делая доклад об эпохе до образования Страны Качества, по аналогии с каменным, бронзовым и железным веками, говорят о кабельном веке.
– Я понятия не имею, где она, – говорит Старик вместо приветствия.
Повсюду вокруг него стоят диковенные приборы, странные детали и компьютеры без корпуса.
– Что за странные вещи? – спрашивает Петер.
– Они лишние, – отвечает Старик.
– Как это?
– Это детали, которые остались после того, как прибор разобрали, отремонтировали и опять собрали.
– Понятно.
– Эти детали служат только для того, чтобы запутать таких людей, как я, которые осмеливаются все ремонтировать.
– Они там ни перед чем не остановятся.
– Попридержи свой сарказм, – говорит Старик. – Я не знаю, где она. Этого достаточно, чтобы закончить наш разговор?
– Да, просто дело в том, что я уже несколько недель ничего не слышал о Кики…
– Юноша, я действительно не знаю, где она, а если бы и знал, то не сказал бы тебе. – Старик выползает из-под своего письменного стола. – Что это у тебя за шляпа?
– Она защищает от слежки, – говорит Петер.
Старик скептически смотрит на него.
– Я читал об этом, – говорит Петер.
– Так, так. Ты читал.
– Вы не верите, что это принесет какую-то пользу?
– Это могло бы функционировать, если бы мир был картиной Магритта (Рене́ Франсуа́ Гисле́н Магри́тт (от фр. – René François Ghislain Magritte) – бельгийский художник-сюрреалист. Известен как автор остроумных и вместе с тем поэтически загадочных картин) и все носили бы такие же шляпы. Но пока ты в такой шляпе один-единственный, ты скорее еще больше привлекаешь к себе внимание. Ты же знаешь. Как в том старом детективе. «Следуйте за мужчиной в шляпе!» – Старик смеется.
Петер снимает шляпу и кладет ее на складной стул.
– Послушайте, я беспокоюсь за Кики…
– Может быть, ты когда-нибудь уже слышал