служащий с летающей платформой поджидал нас у посадочных опор. Это был виквай – словно высушенный, обтянутый морщинистой кожей гуманоид в этакой деревенской рубахе без воротника и форменных сине-серых брюках, заправленных в ботинки. Манипуляторов у платформы не оказалось, поэтому контейнеры мы с почтальоном переставляли вручную.
– Вас подвезти? – скрипучим голосом предложил почтальон.
Осока не стала отказываться и правильно сделала: станция Сокорро была значительно больше предыдущей, а широкие коридоры позволяли ходить, не толкаясь, и передвигаться на платформах. Восседая на контейнерах, мы могли наблюдать здешнюю жизнь поверх голов. Публика тут показалась мне поприличнее. Одежда изобиловала светлыми тонами и яркими красками, встречалось гораздо больше женщин – верный признак спокойного и благополучного места. Многие леди и мадемуазели были одеты совсем не для космоса: высоченные каблуки, платья, замысловатые причёски, украшения на обнажённых шеях и руках. А с полувоенным, как у Осоки, костюмом соседствовали всевозможные стилизации под него вроде камуфлированных топиков с оголённой спиной и свободно болтающихся на бёдрах широких ремней.
– Осока, что это за вид? – спросил я, указывая глазами на компанию девушек с разноцветной кожей, в ярких кофточках то ли из шёлка, то ли из металлизированного материала и сложных головных уборах.
– Твилеки, помнишь, я говорила, мой родственный. А та в платке мириаланка. У меня была подруга этой расы. Верила ей, как себе, а она меня… – она не договорила и печально вздохнула.
Девушки-твилеки отличались от Осоки тем, что два длинных отростка на их головах росли не от висков, а выше, за ушами, и были одного тона с остальной кожей. Третьего «хвостика» на затылке не наблюдалось вовсе. У каждой из трёх барышень отростки обвивала либо ленточка, либо кожаный ремешок, замысловато переплетённый, чтобы держался, а на голове плотно сидел открытый сверху мягкий полушлем из ткани или кожи.
– Симпатичный вид эти твилеки, – заметил я.
– Женщины очень гибкие. Посмотрим как-нибудь их танцы, это просто чудо. Но будь осторожен, они умеют пахнуть так, что сводят мужчин с ума.
– Феромоны?
– Правильно, да.
Платформа свернула налево, и перед нами раскрылся широкий бульвар, слегка изгибающийся вдали. Посередине его тянулся ряд прозрачных аквариумов с какими-то растениями, под потолком мягко светилась матовая молочно-белая труба, заливая окружающее пространство ровным светом. Ближе к стенам по светло-зелёным дорожкам передвигались пешеходы, на центральных полосах сновали платформы и прозрачные пассажирские экипажи. Почтальон-виквай довёз нас до поворота на почтамт, распрощался и уехал, а мы, перейдя на другую сторону, миновали ещё два коридора-прохода.
– Вот и рынок, – кивнула вперёд Осока. Впрочем, я бы и без её подсказки догадался по внешнему виду. Почти от самого