лобстером.
Альхен продолжил: «А те, у кого ничего не осталось, научились продавать толчёную пыль и своё тело. Вот девочки стоят на тротуаре …» – указал он, – за окном, стоят стройные «Курочки» вдоль дороги, но без кос! И это жизнь и больше ни чего! Раньше в стране всё было народное, а теперь «семейное». Наше предприятие «Союзминцветмент», такое было стабильное и то развалилось под руководством нового ген. директора. Теперь он всё это НПО присвоил себе, а помещения, где были лаборатории с мощным оборудованием, сдал в аренду разным мутным фирмам: «МММ», «Деловые бумаги», «Аромат пота», «Кран на рогах». Да что говорить! Раньше зарплата была хоть маленькой, но хорошая… для обмыва. И выплачивали её регулярно! – он замолчал.
– Странные какие-то фирмы. И что? Действительно изготавливают новые типы кранов? – заинтересовался Оскар.
– Говорят! Что у тех, у кого есть рогатая живность или рога, спиливают их, измельчают, сушат, рассыпают в пакетики, коробочки и за бешенные деньги продают мужикам, – Кобыловский подмигнул Оскару.
– Ну и что показала проверка? – поинтересовался Иванов-Бендер.
– Да мы не в теме, – отреагировал Пендюров-Кобыловский! – Свою зарплату мы давно не видели. Даже свой «Золотой запас» пришлось проесть, – при этих словах Пендюров широко открыл осиротевший, без золотых коронок, рот.
– Теперь Бориска начал играть в теннис, – вставил Балабол, – а на народ положил пенис! Принимать на веру приходится практически всё, … даже лекарства.
– Да, … самые дорогие приёмы закатывают нам врачи. В общем, сплошное «облико-аморалис»! – подытожил Пендюров.
– А что народ? – поинтересовался Иванов-Бендер.
– Может быть социальный взрыв, – выдохнул Пендюров, – зреет революция, но мы оптимисты.
– Революции начинаются, когда разочаровываются последние оптимисты. Вообще, социальный взрыв – это как граната, брошенная в выгребную яму, … нам только этого не достаёт, – Балабол задумался, … Как говорят, пожуём, увидим. … и народ пока безмолвствует, как в классической пьесе.
– Надеется, что появится НОВЫЙ ПЕТР-1! – Но порядочные гении рождаются так редко, что рассчитывать на них не приходится! Дай бог, чтобы я был не прав. А может он уже родился? – Оскар вопросительно посмотрел через окно ресторана на улицу.
– В тоже время, – продолжил свою мысль Альхен, – собачья жизнь нас учит не только огрызаться, но и вилять хвостом! – Да, … много новенького появилось в вашем лексиконе. Видимо потопталась судьба по душе народа! Похоже горе, – налог на бывшее счастье, но этот путь слишком оригинален, чтобы быть верным! – согласился Оскар, – что-то мы всё о серьёзном да о грустном! А вот с изложением мыслей у вас что-то случилось.
– Потому что в основном молчим, а сейчас выговориться захотелось. Ведь слово не воробей, но, если ему не дают вылететь он будет летать в душе и гадить, гадить, гадить! – Альхен снова потеребил свою бороду.
– Мне кажется, что ты в этом прав, – подержал его Оскар, – как сказал один