По лисьим следам и хлебным крошкам. Дарья Прокопьева

друг другу хорошего, устроим праздничную трапезу. Чем мы хуже них?

      Выражение маминого лица неуловимо изменилось. Из разочарования в непонимание, из непонимания – в сочувствие. Она поглядела на Аглаю сверху вниз, погладила по волосам, как маленькую.

      – Ну, чего ты, – почти проворковала она. – Ничем не хуже, просто у нас другие традиции. Зачем нам чтить чужого бога и отмечать чужие праздники?

      – Потому что зимой нашего нет? – наобум спросила Аглая.

      Мама вдруг рассмеялась. Аглая в последнее время не часто слышала её смех – тяжело быть радостной, когда живёшь почти что отшельницей и общаешься только с детьми да, изредка, с неразговорчивым лешим. На неожиданный звук из дальней комнаты высунулась Лада, воротник которой был усыпан крошками.

      – Иди сюда, моя маленькая, – позвала мама, не оборачиваясь: шаги своих дочек она различала на слух. – Сядь рядом с сестрёнкой.

      Лада послушно плюхнулась рядом с Аглаей, прижалась плечом к плечу. Мама наклонилась, смахнула с её одежды крошки, и только потом продолжала:

      – Твоя сестрёнка говорит, что у нас зимой праздников нет. А я скажу, что это неправда – вот, совсем недавно, в начале декабря, был Карачун1, а сейчас – Коляда. Можно прыгать через костёр, по гостям ходить…

      Тут она неловко умолкла: им-то ходить было не к кому. Не к лешему же, честное слово…

      – Так ведь у них так же! – воспользовавшись маминым промедлением, выпалила Аглая. – Люди и по гостям ходят, и через костёр прыгают. Значит, и мы так праздновать можем?

      – А где мы костёр разожжём, в лесу? – мама вновь покачала головой. – Опасно это, девочки, только внимание привлечём.

      На лице Аглаи легко можно было прочесть разочарование. Да и Лада, казалось, расстроилась: только услышала про гулянья, и тут же узнала, что они для семьи под запретом – никакому ребёнку такого не пожелаешь! Вон, и губа нижняя дёрнулась, будто вот-вот заплачет.

      – Ладно, – увидев это, смилостивилась мама. – Быть, Аглая, по-твоему.

      Та просияла.

      – Но осторожно! – осадила мама. – Отпразднуем, но тихо, без шума. Сходим, поздравим лешего. Ужин приготовим. У людей на базаре дичь продадим, сладостей вам купим. Орешки в меду в эти дни, пожалуй, можно себе позволить…

      Тут уж Аглая не выдержала – кинулась на шею маме. Лада за спиной заверещала, бросилась к ним же в объятья. Мама опять рассмеялась – надо же, второй раз за день!

      – Ну, хватит-хватит, – она аккуратно высвободилась из объятий девочек. – Надо хорошенько подумать, как это провернуть, чтобы нас не заметили. По-хорошему, послать бы кого-нибудь вместо нас торговать…