это старший Ваня, средний я, Поль, и младшая сестра,Тата.
Наш отец Василий Павлович Репин выслужился до звания подполковника по Адмиралтейству, выйдя из нижних чинов. Родом из крестьян казенного села Кравотыни Осташковского уезда Тверской губернии, он в 1870 году был принят на службу рекрутом и определен в Гвардейский экипаж.
Как он балагурит, что принято среди моряков, в экипаж отбирали самых статных, приятных лицом и с хорошей манерой. Его село, расположенное на озере Селигере, издавна было питомником для Гвардейского экипажа, занятого службой на императорских яхтах.
В 1870 году папа служил матросом на пароходе «Онега», с 1871 года на парусной яхте «Волна». В 1873 году был командирован в Гимнастическое заведение Гвардейского экипажа и удостоен звания гимнаста. Тогда же, в 1873 году, служил на гребном катере №2 Государя; с 1874 года на фрегате «Светлана» во внутреннем плавании.
В прямых делах против неприятеля отец не был. В августе-сентябре 1877 года, в войну с Турцией, участвовал в сухопутном походе, в котором Гвардейский экипаж занимался устройством переправ. За деятельное участие в устройстве понтонной переправы, обеспечившей проход в Болгарию, отец был награжден румынским железным крестом «За переход через Дунай». С годами мундир отца, как говорят в таких случаях, тяжелел от наград за усердие и безупречную службу (последней наградой была бронзовая медаль за труды по первой всеобщей переписи населения 1897 года), но самым ценимым им оставался этот румынский железный крест.
До отставки по предельному возрасту, последовавшей в 1905 году, папа командовал музыкантской и писарской командами Гвардейского экипажа. Уволенный в отставку, был определен на должность помощника начальника охраны Адмиралтейского судостроительного завода Галерного острова. Ныне, оставаясь в Петрограде, старик отец служит там же: на должности архивариуса.
Путешествия на Селигер
Выйдя в отставку, отец стал ежегодно получать летний отпуск, и мы дачниками отправлялись в его отеческое тверское село, на Селигер. Помню приготовления к перемещению семейства: детский двухнедельный карантин взаперти квартиры, опасения мамы, чтоб мы не подхватили весенний коклюш или скарлатину – нам по десять раз повторяют, что правила железной дороги обязывают ссаживать с поезда даже с самыми малыми намеками заразы.
Также мама тревожится, чтоб дети не отстали от поезда. В первую поездку нас с сестрицей Татой репетируют: назови адрес, скажи звание отца, номер своего свидетельства о рождении и крещении; и т.п. На подкладке курточек у нас пришиты бирки с именем и адресом, надписанные химическим карандашом. Все дорожные предосторожности оттого, что немало детей затерялось из поездов в японскую войну.
Помню, как отправляясь вместе в тверскую в первый раз, в 1906-м году, мы за час с лишним приехали на Николаевский вокзал, на трехчасовой дневной поезд: пошли смотреть выставку проектов нового здания вокзала. Как служитель рассказывал, де через пять-десять лет