на поиски прохожих.
– Помогите кто-нибудь! Человеку плохо! – взывала она к влажной рассветной мгле.
Но ватные облака тумана глушили ее отчаянные крики.
Никого.
Уши сдавливала мертвая непроницаемая тишина, Оля чувствовала себя внутри захлопнувшегося железного бункера. Даже с шоссе, проходящего в нескольких сотнях метрах, не доносилось ни звука.
Нереальность происходящего вызвала оторопь. Бедняга растерянно оглянулась по сторонам в поисках продуктовых киосков. На ее памяти, их было здесь множество – минимаркеты, донеры с шаурмой, киоски «Мороженое», выстроившиеся вдоль дороги.
Сейчас ничего не видно.
Студеный октябрьский ветер подхватил клочья тумана, и, унесся прочь, чуть не сбил ее с ног. Вытирая слезы, Оля истерично хохотнула.
Переехала человека, а скорую помощь вызвать не может. Преступление и тут же наказание. Получите-распишитесь.
Порыв ветра совершил благое дело, небо немного прояснилось. Сквозь пелену рассасывающегося марева солнечные лучи пучками упали на землю, казалось, у солнца выросли длинные худые ножки.
Открывшаяся картина потрясала.
На месте стены новостроек, возвышавшихся на подступах к Икее, сейчас красовался унылый индустриальный пейзаж. Куда-то пропали однотипные быстро заселяемые дома-человейники, и появился уходящий до самого леса, увитый колючей проволокой забор. Из-за забора выглядывали новенькие производственные корпуса, за которыми дымили массивные трубы ТЭЦ.
Дымили? Наоборот!
Разлапистые бетонные колоссы жадными глотками «вух-вух» втягивали в себя воздух, заглатывали остатки тумана. Оттого становилось светлее вокруг, и проглядывало солнце.
Это была не поддающаяся объяснению, нереальная картина, словно кинопленка, запущенная наоборот.
Оля зажмурилась, отчаянно прогоняя странное виденье.
Открыла глаза.
Все в порядке. Пленка вновь крутилась правильно. Трубы дымили, а не всасывали в себя туман. Ей померещилось.
Сколько времени она здесь не проезжала? Год, два? Ну да, она все чаще летала из Домодедово. За это время около северного аэропорта исчез целый жилой квартал, огромный супермаркет и на их месте отстроилась гигантская теплоэлектростанция.
Странно…
Прояснившаяся улица Родионова и разбегающиеся от нее переулки, были по-прежнему безлюдны и тихи, словно подмосковные Химки подверглись атаке смертельного вируса.
А последний из местных жителей – старушка, потерявшая всех родных, дожидалась случайной машины, чтобы свести счеты с жизнью.
Не иначе.
Жалобный стон вернул Ольгу в реальность. Надо что-то делать!
Она бросилась обратно, ухватила пострадавшую за подмышки, приподняла, не обращая внимания на ее истошные крики.
Помощи ждать неоткуда, ясно Бог наказывает ее за невнимательность, за дурацкий авось!
А еще за выпитое снотворное, за воровство из магазина игрушек,