сказанные им слова. Те, которые потонули бы неминуемо в грохоте и суете богатой на информационные скандалы столице.
Умные люди подсказали ей этот городок, празднующий в конце недели трехсотлетие со дня основания. Эти же люди позаботятся о том, чтобы на юбилейных торжествах присутствовали корреспонденты сразу нескольких ведущих телеканалов. В числе почетных гостей, которым представят слово на площади перед началом народных гуляний, будет и Первый президент.
Текст его выступления хранился в глубине ее сумочки. Его составили и тщательно отредактировали все те же люди, которые хотели добра ее семье, не раз доказывали преданность Первому президенту и болели душой за нынешнее состояние дел в России.
Все делалось в строжайшей тайне, чтобы не только смысл выступления Первого президента, но даже сведения о его намерении высказаться по поводу текущего политического момента не просочились за пределы семьи. А потому его речь в заштатном городке должна прозвучать внезапно, как гром среди ясного неба, и покатиться по городам и весям, странам и континентам
Тем более, что второго такого шанса могло не быть. Потому что она лучше других знала, как стар и дряхл ее муж. Он еще бодрился порой на публике, хвастался безоглядно, что после игры в теннис любит поплавать в бассейне, запросто преодолевает стометровку, а по вечерам перечитывает классику, с наслаждением изучает умные книги по истории, философии… Однако, на самом деле все это было далеко в прошлом. Он даже ходил с трудом, тяжело передвигаясь мелкой, шаркающей походкой, был по-стариковски плаксив и обидчив, страдал провалами памяти. Книг он отродясь не читал, особенно художественных, тем более философских, разве что труды классиков марксизма-ленинизма перелистывал в молодости, учась в институте, но и тогда она писала за него конспекты по этим наукам.
Видя все это, она испытывала двойственные чувства. С одной стороны, ей, прожившей бок о бок с ним полвека, было жалко и страшно смотреть, как превращается в развалину, глупеет на глазах некогда умный, сильный и видный мужик. С другой, она отчетливо понимала, что есть в этом жутком своей неотвратимостью процессе перерождения изрядная доля его вины. Пусть он газетчикам и лизоблюдам, строчащим за него мемуары, рассказывает, как тяжело он переживал кризисы, то и дело случавшиеся в годы его правления страной, как бессонными ночами разрабатывал грандиозные планы и принимал стратегические решения. Черта с два! Было, конечно, всякое, и нервотрепки хоть отбавляй, однако подорвал он бычье когда-то свое здоровье не государственными заботами, а тяжелым запойным пьянством.
Он пил давно, с удовольствием и без меры, на протяжении стольких лет, сколько она знала его. Пил уже тогда, когда и особых забот-то у него не было, какие уж там заботы и огорчения в студенческой молодости! И после, у руля обкома уже, засадив с утра бутылку водки, шел на работу, и хвастался тем, что с такой дозы у него – ни в одном глазу.
Он любил