ураган «Таня». Кажется, самым поганым из них никогда не дают мужских имен, верно? Чертовы сексисты! Дейзи, прекрати немедленно! Сейчас очередь Мелиссы! Ладно, до скорого!
Я возвращаюсь в бальный зал, стараясь держаться подальше от Мэтью, по виду которого ясно, что он не сумел избежать шквала вопросов от Дженнифер и Дорис. У меня возникает смутное желание присоединиться к ним и задать несколько своих. Может, даже упомянуть Сандру. Но я знаю, что это очень, очень плохая идея. Прошлое нужно оставлять в прошлом.
– Приветствую! Поппи, не так ли? – слышу я голос за своей спиной.
Я оборачиваюсь. Это один из новых директоров по кастингу, с которыми я стараюсь поддерживать связь. Именно они читают сценарии и понимают, что по сюжету требуется целующаяся парочка в кафе-баре на дальнем плане, позади главных героев. Или дедушка, который с внуками кормит уток в парке сразу перед тем, как там будет обнаружен труп. Обычно от статистов не требуется говорить или иметь опыт съемок, но режиссеры же не могут просто выйти и наловить на улице кого-то, кто будет играть эти роли. Слишком много правил и предписаний. Поэтому они пользуются услугами таких агентств, как мое.
– Да, – киваю я. – Она самая.
– Кто этот мужчина, с которым вы только что разговаривали? – интересуется он. – Такой весьма эффектный тип средних лет с алым галстуком-бабочкой в кармане?
– А, – отвечаю я непринужденным тоном. – Я просто училась с ним вместе в театральной школе.
– Он один из ваших клиентов?
– Нет.
Директор поглаживает свою ухоженную козлиную бородку.
– Мне надо узнать, свободен ли он. Я ищу нескольких мужчин среднего возраста для комедии, которую, возможно, скоро начнут снимать.
– Вот как? – отзываюсь я, мысленно прокручивая список клиентов. – Думаю, я сумею вам в этом помочь.
Затем я отбираю оттуда некоторые имена, включая «викария» Ронни, и начинаю свою рекомендательную речь. Честно говоря, это облегчение – отвлечься. Но, пока я говорю, в голове всплывают обрывки воспоминаний. Та боль, когда моя мать покинула дом «в поисках себя» вскоре после того, как я поступила на первый курс театральной школы. И неожиданное утешение от потрясающе красивого сокурсника, чья мать тоже «смылась», когда ему было всего двенадцать лет и он учился в школе-интернате.
«Я понимаю твои страдания», – сказал он мне в кухне общежития, обнимая меня за плечи, когда я не выдержала и расплакалась.
Я вижу это сейчас так ясно, словно все происходило вчера. Себя в теле пухленькой девушки, лежащей рядом с Мэтью Гордоном в постели и совершенно офигевшей от этого.
«Почему ты выбрал меня?» – спросила я.
Он погладил меня по груди и потянулся поцеловать соски. «Потому что ты сама не знаешь, как прекрасна».
«Я вовсе не красавица», – смущенно засмеялась я.
«Нет, ты красивая. Ладно, пусть просто хорошенькая снаружи, но прекрасная внутри».
Я не была уверена, следует считать это комплиментом или нет.
«Но