остаточной; это уже не судьба тех, кто остался на обочине социального прогресса, это риск, которому подвержено все большее число людей, пытающихся интегрироваться в социальное сообщество. Следовательно, такое понимание бедности возлагает на государственную политику активную интеграционную функцию, которую ей будет трудно выполнить. Тем более что в условиях кризиса занятости, который распространился на определенные секторы экономики, цель включения или реинтеграции длительно безработных была в значительной степени недостижимой. Количество безработных, составляющих основную массу бедных, увеличивается и достигает уровня, который, казалось бы, никогда не будет достигнут. Борьба с проявлениями изоляции, которая тем не менее с принятием закона от 29 июля 1998 года[9] стала главным политическим императивом, признает свою неспособность искоренить бедность-изоляцию. Тот же дискурс прослеживается и в отношении городской политики, также внедряемой и проводимой во все более широком масштабе для борьбы с бедностью-изоляцией в зависимости от региона. В целом, если бедные лучше защищены, как бедные они всегда остаются бедными и, возможно, даже становятся все более бедными, особенно в определенных городских районах, и бедность-изоляция остается.
1.3.3. Бедность-гражданство
2000–2010 годы демонстрируют новое изменение в направлении государственной политики, которая все больше рассматривается как политика управления ситуациями бедности. Она тем более необходима, поскольку к ранее выявленным бедным (отсутствие работы, жилища, здоровья и т. д.) теперь добавляются те, кого называют работающими бедными. Это люди, которые, несмотря на доступ к работе, мало зарабатывают или зарабатывают лишь от случая к случаю. Тем самым они представляют собой новое лицо бедности. В связи с этим возникает понятие «прекариат».
Пособие активной солидарности (Revenu de Solidarite Active, RSA), вступившее в силу 1 июня 2009 года, объединяет с целью социальной интеграции тех, кто был или не был обеспокоен различными мерами и пособиями, находясь в противоположных ситуациях в отношении трудоустройства. Исключение/включение в занятость больше не является признаком бедности. Целевая аудитория расширилась и теперь включает в себя те группы работающего населения, которые ранее считались защищенными и не охватывались мерами государственной политики по интеграции и поддержке доходов.
Но на этот раз государственное вмешательство носит более ограничительный характер и бремя принуждения больше ложится на получателя помощи. И это происходит, когда средства государства, особенно с учетом децентрализации большей части функций социального обеспечения, менее гарантированы и более неравномерно распределены. Эта логика предполагает активизацию получателя помощи, его ответственность за свое гражданство. Целесообразность оказания пассивной помощи бедным сомнительна, поскольку при этом у получателей помощи велик соблазн возникновения своего рода социального иждивенчества. Поэтому бедному предлагается