если подгонять Мака, он только расстроится, а потому стиснула зубы и продолжила гладить Сморчка, хотя у неё на коленях уже расплылось мокрое пятно от его слюны.
– Ты спрашиваешь из-за Андре? – наконец задал вопрос Мак.
– Не знаю. Может быть.
Не бывает ведь таких совпадений, правда? Сначала исчезли три человека, потом появились два гоблина, которые воруют всякие вещи и жалуются, что люди гнусные существа.
Только вот гоблины сбежали от неё, двенадцатилетней девочки. Как же они могли одолеть Андре, не говоря уже о двух других пропавших детях? Кевин Лорд на два года старше Таморы и играет в футбол. Он бы растерзал гоблинов, как Аппа подушку.
Мак продолжал строить фигуру, но Тамора знала, что он слушает её. Большинству людей другие занятия мешают сосредоточиться на словах собеседника, но Мак умел слышать всё, даже если не мог осмыслить сказанное. Это такая же разница, как съесть ужин по кусочкам и запихать в рот сразу всю пищу.
В следующем месяце Мак должен пойти в девятый класс. Для своего возраста он был очень крупным мальчиком, с чёрными волосами и несколькими юношескими прыщами на носу и на лбу. Обычно он носил брюки цвета хаки и очень тесные футболки с воротниками, с которых были срезаны пуговицы, чтобы он их не жевал.
– Как ты думаешь, что случилось с Андре и остальными? – спросила Тамора.
Мак не ответил – либо не имел представления, либо эта тема его слишком расстраивала. Скорее всего, и то и другое.
– Ты не сказал мне, могут ли гоблины есть людей.
– Бывают разные сюжеты, но обычно нет.
Нужно как-то донести эту мысль до гоблинов, которых Тамора встретила сегодня вечером.
– Ужтрак готов! – крикнул из кухни отец, и Мак вознаградил его хихиканьем.
Тамора сняла Сморчка с колен и поморщилась, увидев на брюках мокрое пятно. Мак продолжал своё занятие. Он присоединится к сестре и отцу, как только посчитает возможным остановиться.
Семья обычно ела за столом с каменной столешницей посередине кухни. Как только Тамора уселась, отец нахмурился и спросил:
– Что у тебя с губой?
– Ушиблась на тренировке.
– Давай приложим лёд.
Тамора покачала головой.
– Если бы я знал, то сделал бы что-нибудь менее острое.
– Не волнуйся.
Отец родился в Южной Корее, его усыновили американцы и вырастили в штате Теннесси, так что по-английски он говорил идеально, за исключением лёгкой протяжности выговора. Только в колледже он начал самостоятельно изучать корейский язык и культуру родной страны. Он представлялся американским именем Скотт, но детям они с мамой дали корейские вторые имена[2]: Таморе – Суджин, её брату – Хёнджин.
Насчёт остроты пекинской капусты папа оказался прав. Хотя яйца её немного смягчили, Тамора пыталась не касаться еды нижней губой, однако рану почти сразу начало немилосердно жечь. Девочка отхлебнула молока и стала сосать нижнюю губу, чтобы молоко потушило пожар.
Мак