костёр и вышли на поиски росомах.
Хоть и обмелела речка, на другой берег переходили по огромной, недавно упавшей лесине. Собаки же зашли в воду с радостью. Переплыв, энергично отряхнулись и умчались в чащобу, где почти сразу взяли след. Он действительно привёл к озеру. А если быть точным – к старице, вытянутым кольцом охватывающей продолговатый лесистый остров. Берег – сплошь вязкий ил. Дальше вода, затянутая ряской. В одном месте она была разорвана двумя чёрными полосами – росомахи переплывали. Бежавший впереди всех Мавр рванул было в горячке к воде, но, с трудом выдирая из ила лапы, отступил. Псы в нерешительности затоптались, заскулили, как бы извиняясь.
– Лапы узкие, не держат. У росомах-то они что лыжи. А зимой, когда обрастают густым жёстким волосом, ещё больше делаются: от следов пестуна[11] не отличишь, – пояснил практиканту охотовед.
– Недалеко отсюда староверская гать была. Мне её когда-то дядя показывал. Пошли, там и перейдём. Только б дерево с зарубкой найти.
Память Михаила Макаровича не подвела. Свернув у сосны с затёсом, покрытым коростой запёкшейся смолы, посохами нащупали гать и перебрались по уложенным по дну брёвнам на остров. Вышли в аккурат на мыс.
– Вы пока тут побудьте. Только собак не отпускайте, а я пройду по берегу, разведаю. Не курите и не шумите. Тихо надо, иначе спугнём.
Степан вернулся через час.
– Там, где на ряске полосы, на берегу обрывки водорослей валяются – нападали, когда росомахи отряхивались. Следы уходят к взгорку. Весь остров обошёл – выходного нет. Значит, точно на острове. Затаились. План такой: я пройду на противоположный конец острова и развешу сети, а вы с собаками ровно через час выходите. Ваша задача как можно громче стучать, кричать – гнать их на меня. Главное – раньше времени не стронуть.
В назначенное время Макарыч с Васей, колотя сухими палками по стволам, двинулись вдоль узкого острова. Собаки на поводках поначалу шли молча, но, возбуждённые необычным поведением людей, забрехали на все лады.
Росомахи отдыхали на каменистом обнажении чуть выше развалин староверческого скита. Услышав крики и лай, они кинулись к дальнему концу острова. Наткнувшись на косо натянутую сеть, побежали вдоль неё. Степан, подпустив их поближе, выстрелил в воздух. Звери в страхе метнулись в разные стороны и, взлетев на ближние сосны, затаились в кронах. От сизого облака порохового дыма в лесу запахло тухлыми яйцами.
Набежавшие собаки окружили приземистое дерево, на которое взобрался Угрюмый, и принялись облаивать его. Макарыч непроизвольно вскинул ружьё.
– Берём живыми, – напомнил Степан и, достав из рюкзака мелкоячеистую сеть, развесил её по кустам вокруг дерева. После этого срубил прямоствольную берёзку и отсёк все ветки. На конец жерди привязал петлю из жёсткой капроновой верёвки.
Подведя её к отмахивающейся с грозным рыком росомахе, охотовед ловко накинул петлю на лапу и стянул упирающегося Угрюмого сначала на нижнюю ветку, а потом и на землю. Макарыч в тот же миг накрыл зверя солдатским