Пушкина на свой портрет, адресованный художнику Кипренскому.
– А ты умная девушка. Присаживайся. Долго я тебя не задержу. Принеси нам по бокалу шампанского, Гера. Надо выпить за встречу.
– У меня там подруги…
– Подождут. Не на морозе стоят.
Девушка начала вглядываться в незнакомку и медленно присела на стул. Официант отошел.
– Бог мой, вы же на меня похожи!
– Кто на кого, еще вопрос. Думаю, мы его решим. Как тебя зовут?
– Снежана.
– Тоже с выкрутасами. Я Маргарита. Сколько тебе лет?
– Двадцать шесть.
– Ровесницы. Полагаю, из одного роддома. Таких совпадений в природе не бывает, сестренка. У тебя даже фигура моя и цвет глаз. Вся разница в том, что ты крашеная блондинка, а я люблю рыжий цвет.
– Родители мне ничего не говорили о сестре.
– И правильно делали. Они от меня отказались, а тебя взяли. Двойни испугались. Меня отправили в дом малютки, потом в дом ребенка, после чего я оказалась в детском доме. Я докопалась до роддома, но дальше мне прищемили нос. О своей матери я так ничего и не узнала.
– Послушай, Рита, мои родители были богатыми людьми. Денег в доме всегда хватало. Они не могли отказаться от ребенка.
– Докопаюсь. Архивы целы.
– Но если они тебя бросили, то Бог их наказал за это.
У Снежаны выступили слезы на глазах. Маргарита поразилась. Ее сестра все еще ребенок. Сентиментальная дуреха, выросшая под маменькиным крылышком.
– Это же чудо! У меня есть сестра. Я чувствовала, что не одна на этом свете. Иногда у меня возникали невероятные волнения ни с того ни с сего, будто кому-то близкому очень плохо. Сердце кололо. Я всю жизнь нуждалась в сестре или брате. Мне хотелось о ком-то заботиться и кого-то любить, – скороговоркой пролепетала Снежана.
– А я нуждалась в том, чтобы меня любили, а в глазах стоят ремни и розги. Я научилась лишь ненавидеть. Что такое родня, мне неизвестно и непонятно. До тех пор, пока не родила. С дочерью сидит старуха. Я ее называю матерью. Старую мошенницу, прожившую жизнь в тюрьмах, семь лет назад освободили. Идти некуда. Я взяла ее в няньки. Она прилепилась к дочери, как банный лист, и теперь уже не оторвешь. Своих детей у нее отродясь не было. И вдруг материнский инстинкт у ведьмы проснулся. Грехи таким образом замаливает. Но это не тема для разговора. Ты мне о своих расскажи.
– Отец был военным летчиком. До генерала дорос. В Жуковской академии преподавал. Денег хватало. Пятикомнатная квартира в генеральском доме на Таганке, мебель из карельской березы, хрустальные люстры. Мать всю жизнь гонялась за вещами. Ее больше ничего не интересовало. Как и твоя дочь, я сидела с няньками. Точнее, с гувернантками. Жеманные дамочки со знанием нескольких языков и безупречным воспитанием. Чему и меня учили. Успешно. Я свободно разговариваю на трех языках. Я имела все, что хотела. Но Бог нас всех наказал за тебя. Однажды мы возвращались из гостей. Отец был пьян. Машину занесло на скользкой дороге, и мы врезались в забор. Отец насмерть, мать осталась инвалидом, теперь на коляске