узнаём об этом по тому, что она приносит к нам в комнату огромный очень красивый сектор торта на мелкой тарелочке и шампанское, налитое в высокий чайный бокал. Неожиданно одарив нас, Лариса моментально удаляется – учить, и я словно читаю текст: не вздумай/вздумайте придти ко мне в комнату – я учу. Если я и рада угощению, то как-то… недостаточно. Мне удивительно, что Лариса обо мне такого плохого мнения: мне бы просто в голову не пришло идти в гости на день рождения без приглашения. Но Наташа считает, что не надо ни о чём таком думать, а просто выпить шампанское и съесть торт.
Разумеется, мы так и поступаем; девчонок где-то нет.
Мы много раз уже слышали, что в учхоз мы будем ездить теперь на работу постоянно, до тех пор, пока дипломы не получим, но не очень-то в это верится. Вдруг, неожиданно объявляют: всё, едем в учхоз, на свёклу!
В этот раз я еду в учхоз почему-то одна. От одиночества, которое я плохо переношу, воля моя слабеет, и я не могу проснуться к нужной электричке. Зато к следующей – куда с добром! Не много же я и потеряла: привокзальная площадь в Конобеево кажется до краёв заполненной прекрасными людьми – моими однокурсниками! Сто двадцать пять человек, или чуть меньше, но всё равно очень много! Пытаюсь подойти к ним с подветренной стороны и небрежно делаю вид, что нахожусь здесь давным-давно. Нет, смотрят внимательно; никто мне не рад, никто за меня не рад, что мне немного больше вышло поспать. И я далеко не одна такая удачливая: с только что пришедшей электрички ручейками притекает однокурсникам подмога: примерно по одному человеку с каждого вагона; поэтому в электричке я никого и не видела.
Тогда я, хотя меня никто не спрашивает, нахально и совершенно нагло вру и говорю, что опоздала чуть-чуть на электричку, на которой они все приехали. И что я их всех видела на Ждановской! Как наяву вижу эту картину: за ними захлопываются безжалостные грязно-зелёные двери; с этим разве поспоришь! Я описываю это очень подробно и в красках. Однокурсники молчат, но я вижу по их глазам, что они верят мне, немного смягчаются; Зухра тем не менее как бы от имени всех приговаривает сурово:
– Норкина, ты знаешь, мой дедушка говорил: электричка не будет ждать тебя – ты должен подождать электричку!
Не только на меня, но и на всех окружающих афоризм дедушки Зухры производят неизгладимое впечатление. Тишина. Получив сполна по заслугам, как ни в чём не бывало решаю сходить в привокзальный магазинчик, проверить, что там продаётся, поскольку полагаю, что все или почти все там уже побывали; не могу же я отставать… Ничего не покупаю, но мне не очень понятно, что это такое лежит в магазине на полке. Подхожу к девчонкам из второй группы, стоящим отдельно ото всех в кружке: Нина Баглай, Таня Костина, Яна, кто-то ещё (они все высокие, очень эффектные, отдельные) и совершенно беспардонно врезаюсь в разговор:
– Сейчас видела в магазине. По форме и по цвету как мел. Но это зефир.
– Пастила, Норик! – отвечает мне Яна хорошим тоном, как-то даже