признать, что в словах Сальваторе есть доля истины.
В тот момент, когда кто-то открыл входную дверь и вошел в дом, Маркус стоял у окна в холле с отверткой в руке и примеривался открутить очередной болт. Вызвавшись починить заевший замок, он несколько увлекся и с удивлением обнаружил, что за утро успел отремонтировать кучу всего, и ему это нравится.
Обернувшись на шум, он заметил человека с чемоданом, закрывавшего дверь за собой.
– Синьор Кордиале, – тут же подоспевший дворецкий забрал чемодан. – Как долетели?
– Все замечательно, – откликнулся тот, и тут заметил Маркуса. Брови приподнялись.
Маркус вытер тряпкой руки, сделал шаг вперед, протянул Стефано руку.
– Я Маркус Миллер.
Стефано чуть повернул голову к дворецкому в ожидании ответа. Но ответила ему Рената, с лестничной площадки. Голос у нее был холодный и высокомерный:
– Мой телохранитель. Добро пожаловать домой, отец.
– Рената, – Кордиале улыбнулся холодной и неискренней улыбкой, – рад тебя видеть.
Он прошел к лестнице, не обращая на Маркуса никакого внимания.
___
В честь возвращения отца Рената приказала сервировать праздничный ужин. Маркуса усадили почти в конце стола, рядом с какой-то троюродной теткой, не навещавшей родню почти год, и спешившей вывалить все новости на любого, кто пожелает их выслушать – в данном случае не повезло именно Маркусу. Решив почему-то, что парень – один из ее многочисленных племянников, женщина с упоением рассказывала ему длиннейшие истории, путаясь в датах и героях повествования. Маркус терпел, изнывая от скуки, то и дело ловя на себе насмешливый взгляд Ренаты, и понимая, что увязает в этом все больше.
Что-то вроде точки сохранения в компьютерной игре, с которой начинается новая глава, а старая становится историей. Совсем рядом, если верить интуиции.
Высокий, худощавый, с вызывающей зависть уверенностью во всех движениях, Стефано Кордиале определенно мог считаться личностью харизматичной и яркой. Он умел одной меткой фразой выразить мысль, которую другой человек оформил бы речью на несколько минут. Одним точным комментарием оборвать зарождающийся спор, если он надоедал.
Насмешливое и немного высокомерное выражение лица, пронзительный взгляд серо-голубых глаз, который проникал в душу и читал самые сокровенные мысли, быстрая улыбка на тонких губах, привычка потирать упрямый подбородок и складывать ладони домиком перед лицом – за этой внешностью скрывался блестящий и острый ум, способность сразу видеть суть вещи и проводить анализ любого события, а затем добиваться лучшего результата с наименьшими усилиями.
Не хотел бы я иметь такого врага…
Отношения между отцом и дочерью совершенно явно были далеки от теплых. Причину такой почти не скрываемой неприязни Маркус не знал, и тщетно пытался уловить хоть какой-то намек в долетавших до него обрывках беседы.