да как с парнягой этим делать. А сейчас нужно подумать, как приодеть парня, а то смотреть страшно на дитё, да к делу какому его снарядить. Сам же на ладью залез, по доброй воле, силком никто не тянул. Вот пусть и подсобляет по делам, и поучится пока тут, мало ли, может, что ему и в лесах сгодится. А там, гляди, и ладейный с него добрый выйдет. Ведь в этом деле как, раз на ладье прошёл, потом привычка на всю жизнь осталась с товарами ходить да страны дальние глядеть. Хотя с Волькой всё было куда сложнее, он охотский, ни дать ни взять, лес его стихия. Не водный у него дух, Загор видел это, не горят у парня глаза, не спрашивает, что да как, всё на деревья смотрит. Ну да ладно, будет хоть что вспомнить. Когда другой раз на ладье ещё пойдёт, да и пойдёт ли вообще.
– Ну, малой, делать-то что теперь с тобой прикажешь? – задумчиво проговорил Загор, осматривая обрыв берега с одной стороны и отмель с другой. – Плавать-то хоть можешь?
Волька посмотрел на старшину ладейных с нескрываемым удивлением, дескать, бывают как будто на свете белом люди, которые плавать не умеют. Но спорить не стал, а просто утвердительно кивнул, правда, насторожился, взглянув на не очень далекий берег реки. И всё-таки спросил:
– А ты, дядько, что задумал-то?
– Да не боись, – улыбнулся старшина. – Порядок есть порядок. По воде, вишь, идём, тут в этой воде зараз оказаться можно. Так вот, я и знать должен, тебя с воды тянуть али тюк с добром, или сам сдюжишь.
– А-а-а! – выдохнул Волька. – Тогда ясно, тут понятное дело, я уж сам плыть буду, да и тюк тоже утянуть могу, коли в воду попадёт, что добро рыбам-то раздавать. В селе нужнее будет.
– Во, добре, так сам-то, паря, что меркуешь (думаешь), что делать-то будешь, тут вишь что, до села-то мы тебя если довезём, то как листья падать начнут только поспеем. Раньше никак.
– Да что, дядь Загор, мне бы до дома, я бы с вами пошёл, но вода эта мокрая кругом, тюки с товарами, ну как-то не по мне всё это…
– Енто-то я вижу. Как до дома думаешь?
– А что тут думать-то. Вы до ночлега дойдёте, утром попрощаемся, я поклонюсь за доброту, хлеба и крупы возьму и бегом до дома, дня за три, пожалуй, добегу. Ну четыре там, что тут бежать-то.
– Не, брат, не дело это, одному вдоль реки. Да мало ли что, места незнакомые, медведей полно, да ещё другого зверья, что подрать может. Не, брат, один не пойдёшь.
– Так как быть-то тогда?
– До торжка дойдём, после совета старшин ещё стоять будем, там, глядишь, с кем из обозников и сговорюсь тебя до села чтобы довели. От Торжка, понятное дело, дорога подольше будет, чем по реке, но через несколько дней на селе гусей гонять будешь ужо. И мне спокойно будет. Понятно тебе?
– Понятно, что непонятного-то.
– Ну а коли понятно, пока ладейным малым будешь. А я для тебя больше не дядька Загор, а Загор, али старшой. На ладью своими же ногами зашёл, сам виноват, что с нами отправился. Вот и будешь жить по ладейным законам, пока