Неизвестно, что накладывало особый отпечаток на это отличие, но факт остается фактом. И минеры, особенно из ВВМУППа, традиционно доставляли командованию подводных лодок кучу забот и проблем, особенно в плане воинской дисциплины.
Торпедисты С-384. Слева старшина команды мичман Петр Сигачев
Фото из архива автора
– Лодка на боевом дежурстве, у нас на борту десять торпед, две из них – со специальным боевым зарядом. Так что все шутки в сторону, две недели тебе, лейтенант, на сдачу зачетов к самостоятельному дежурству по лодке.
После вынесения этого вердикта старпом тут же потерял ко мне интерес и занялся исполнением своих многочисленных обязанностей.
Чудить я не собирался и поэтому, выслушав наставления старпома, счел нужным просто промолчать. Еще в училище я усвоил от опытных преподавателей – подводников простую истину: «Когда не знаешь, что сказать,–лучше молчи, сойдешь за умного».
Я знал, что подводные минеры являются представителями, пожалуй, одной из самых уважаемых профессий, особенно на торпедных подводных лодках. Знал я также, что уважение это проявляется, прежде всего, не к самой личности лодочного минера, зачастую абсолютно не заслуживающей этого, а к грозному торпедному и минному оружию, носителем которого является подводная лодка и которое как раз и находится в заведовании командиров минно-торпедных боевых частей.
Сами же лодочные минеры иногда выкидывали такие «фортели», на всех флотах, что командование подводных лодок порой с опаской принимало в экипаж новоиспеченных представителей этой, все-таки как ни крути, самой боевой профессии. Но именно из минеров получались, в итоге, наиболее подготовленные командиры подводных лодок в процессе жесткого профессионального отбора. Связано это, прежде всего, с тем, что командиры минно-торпедных боевых частей, во-первых, с момента прибытия на лодку несут ходовую вахту в должности вахтенного офицера, а во-вторых – принимают самое активное и непосредственное участие в процессе боевого применения торпедного и минного оружия.
Не оставил мою скромную персону без внимания и замполит лодки капитан 3 ранга Олег Глухарев. Выяснив, что я являюсь членом КПСС, он тут же предложил занять должность секретаря партийной ячейки лодки, от которой отказываться было бесполезно и бессмысленно. На молодого лейтенанта, которым я являлся на тот момент в единственном числе, вешалось все, что могли нести его могучие, еще не подорванные тяжелым подводным трудом плечи. Как говорится, «годковщину» на флоте никто не отменял, и я это прекрасно понимал.
Партячейка на лодке – это отдельная тема. Коммунистами мы, в основном офицеры и некоторые представители из числа мичманов, были, естественно, беспредельно преданными делу партии и Советского правительства и готовы были, если понадобится, отдать жизнь за Родину. Но вот сам процесс проведения партийных собраний как-то мы не особенно уважали и, уж если честно говорить, воспринимали как нудную