А также кровь отчаянно стучит в висках словно просится наружу.
Ну что же! Закономерный финал безумия. За все надо платить. Вероятно, Наталья что-то узнала или заподозрила. Скорее всего последнее. Ей этого всегда было вполне достаточно. Поэтому она ушла. Прямо скажем, это явление экстраординарное и не хотелось даже представлять себе к каким последствиям оно приведет. Моя супруга всегда старалась контролировать ситуацию и предпочла бы дождаться меня дома и встретить с выражением неотвратимого возмездия на лице чтобы потом обрушить его на меня во всю мощь в виде вербальной атаки, которая изматывала бы меня и высасывала жизненные соки.
Естественно, что этого все равно не избежать и я представил себе бесконечный монолог, адресованный мне и содержащий гневные упреки, высказанные монотонным голосом. Она не всегда срывалась на крик, предпочитая пытку медленным распилом мозгового вещества. Каждое слово как гвоздь вбиваемый в кору полушарий. Жуткое желание чтобы это поскорее прекратилось и позыв спрятаться куда-нибудь и зажать уши руками. При этом я не буду даже спорить. И отвечать вообще не буду. За много лет совместной жизни я осознал бессмысленность этого. Надо просто перетерпеть и подождать. Все, в конце концов, пройдет и встанет на свои места. А начнешь возражать – затянется на неопределенное время.
Я был готов к этому еще когда въезжал во двор и парковал машину. Однако похоже было на то, что аутодафе откладывается. Ее нет. Ушла. Это что-то новенькое, но вряд ли несет в себе позитив. Скорее всего все будет только хуже.
Но постойте! Что это?
Я прошел по коридору и увидел тонкую полоску света под дверями, ведущими в комнату Романа. Выдох облегчения вырвался из моих легких. Я толкнул дверь и вошел к сыну.
– Ну что еще надо? – он лежал на диване в джинсах и толстовке, с наушниками в ушах и телефоном в руках. – Я же просил вас с матерью стучаться, когда входите ко мне! Или мне придется вставить щеколду!
– Никакой щеколды! – ответил я строго, но при этом чувствуя радость от того что сын вернулся. – И почему ты не переоделся? В чем на улице в том и дома валяешься на кровати!
Рома не ответил. Он просто отвернулся лицом к спинке дивана, продолжая водить пальцами по дисплею смартфона. Я сел на стул, стоявший у стенки под плакатом, изображающим какого-то гения современной музыки в темных очках, с татуированной рожей и шеей.
– Где мать? – спросил я сына.
– В магазин пошла! – буркнул тот не оборачиваясь.
– В магазин? – я сначала удивился такому простому объяснению отсутствия Натальи, а потом будто пришел в себя. – В какой?
– Откуда я знаю? За хлебом вроде…
– А ты почему в темноте сидишь?
Он приподнял голову и глянул на меня недоуменно:
– В какой темноте? У меня горит свет. Ты в порядке, отец? – на лице его обозначилась насмешка.
Я откашлялся в кулак.
– Я имею ввиду то, что везде темно. Я вошел после работы и подумал, что никого нет.
Роман равнодушно вернулся к созерцанию экрана.
– Все