что, слепошара. Совсем ничего не замечаешь вокруг? Скажи своему рабу, что я требую компенсации, – обратилась она к Айфуну.
– Э, это я раб? Ты немного путаешь, с кем разговариваешь, рыжая, – Айфун отпустил руку девушки и приблизился к Викки.
– Все вы чернокожие – рабы. Так заведено, учи историю. А за платье я ещё спрошу с тебя.
– Спроси у своих родителей, которые разрешили тебе выйти из дома, как проститутке, – гаркнула в защиту своего знакомого Эми.
Виктория обернулась к ней, и огни ярости вспыхнули в ее глазах. Чётким пробитием в грудь Айфуна, девушка отодвинула его, освобождая путь к ненавистнице.
– Малыш, – её лицо вплотную приблизилось к девушке, что её дыхание обдало щеки Эми. – Я же могу пяткой заехать тебе в твою милую мордашку, немного подправив горбинку на носу. Ты фильтруй свою речь.
– А я могу заехать тебе бутылкой по голове. Она, к сожалению, разобьётся, да и фонтан из твоих мозгов увидеть мы не сможем. Зря потраченное винишко не стоит пустой головы рыжей курицы.
Виктория хотела уже ударить Эми, но Айфун преградил ей путь, утянув девушку за талию.
– Так, Мастиф, собери свои кучки понтов и проваливай. Дом большой, надеюсь, мы больше не встретимся, – и, развернувшись, ребята покинули поле зрения самовлюблённой и наглой девушки.
К утру запах алкоголя начал рассеиваться, а солнечные лучи слепили глаза тех, чье сознание и физическое состояние не позволили вовремя попасть внутрь дома. Пьяные тела лежали на газоне, в кустах, даже на матрасе посреди бассейна, не опасаясь перевернуться и уйти под воду. Большинство дверей в доме были либо заперты, либо подпёрты с другой стороны комнаты. Несколько ребят болтали в беседке, потягивая утренний кофе, обсуждая учёбу и планы на будущее.
Виктория медленно брела вдоль трассы, совершенно глухой и пустой, с бутылкой текилы в руке. Летнее солнце безжалостно опускалось на её бледную кожу. Туфли давно превратились в лодочки, сломанные каблуки, где-то украшали мусорное ведро, платье напоминало дорогую штору с потёртостями и каплями красного вина на самом видном месте. Ноги морозило, и стопы ужасно ныли, идти было трудно, но и оставаться там не хотелось. Брошенный мотоцикл так и остался валяться, пьяной садиться за руль ещё опаснее, чем подцепить простуду из-за промозглой земли.
– Ублюдки. Ненавижу. Даже никто не позвонил за это время, будто я не нужная вещь. Спасибо, мама. Приятно безумно. Как же я раздавлена. Слушать про счастливые семьи это так… прекрасно. Как же я завидую им. А меня даже не удосужились подвезти, все забыли, что сегодня мой выпускной. Мой выпускной! – глаза разразились слезами. Скулы сжимались. Путь до дома лежал совершенно неблизкий, отчего пришлось выйти спозаранку, чтобы успеть на самолёт. На такой нежеланный самолет в самый конченный отпуск с родителями. «Надо было остаться и поспать. Ух.… Как же я желаю, чтобы случилось так, будто я испарилась, и никакого семейного путешествия с этими выродками, по имени родители».
– Эй. Тебя подвезти? – из чёрного