чистой мешковиной и оставили зверя в покое.
Утром Саша заглянул в закут. Рысь лежала в том же положении и тяжело дышала. В разведённую сгущёнку, ребята натолкли таблеток и влили ей в пасть. Рысь, как будто поняла, чего от неё хотят, покорно проглотила несколько ложек, закрыла глаза и затихла. Каждый час кто-то из ребят поил её молоком. Потом отпаивали бульоном из дичи. Первое время геологи, возвращаясь из тайги, со страхом открывали дверь в закут, боясь увидеть мёртвое животное. Но каждый раз, услышав скрип двери, рысь открывала глаза. Назвали её просто – Машка.
Через месяц Машка с трудом стала подниматься на передние искалеченные лапы и есть сама. Швы давно сняли, но раны заживали медленно. Машка не выказывала особой дружбы, правда, и агрессии не проявляла. Со временем люди совсем перестали её бояться. Она спокойно давала обрабатывать раны, как будто понимала, что вреда ей не причинят. Пока была слаба, ела из рук. Окрепнув – перестала и ела только из миски.
Через два месяца с передних лап сняли шины. Она осторожно встала и, прихрамывая, прошла по закуту. Потом легла и уснула. Ещё через неделю Машка уверенно передвигалась по тесной коморке. Можно было выпускать её на волю. Шерсть почти отросла. Осталась небольшая залысина между ушами, но и это было делом времени. Единственным заметным дефектом, оставшимся после многочисленных травм, было надорванное веко. Хорошо, что уцелел глаз.
Два дня Машка свободно выходила из закута и возвращалась обратно. На третий – она не вернулась. Геологи были очень расстроены. Они сомневались, что рысь сможет жить в тайге одна. Оказалось, сможет.
Обычно, первым вставал начальник партии Никанорыч. Поднимал ребят и объявлял план работы на текущий день. В этот раз первым оказался Колька. Он открыл дверь и тут же захлопнул. Разбуженные шумом геологи недовольно зашикали. Но Колька начал всех тормошить и просить выглянуть за дверь. Никанорыч вышел посмотреть, что случилось. В метре от двери лежал большой, ещё тёплый, тетерев.
– Что за ерунда! У него откушена голова.
На следующий день повторилось то же самое. Так продолжалось несколько дней, приводя в недоумение людей, пока однажды Саша не увидел Машку. Она сидела в отдалении и наблюдала за ним. Как только Саша поднял тушку, Машка в один прыжок исчезла между деревьев.
Так и жили. Каждое утро перед дверью они находили дичь. Машка дожидалась, пока её подберут, после чего исчезала в тайге. Было впечатление, что спасённая рысь в благодарность взяла над ними «шефство». Днём Машка к жилью не подходила, но ребята всё время чувствовали её присутствие.
Наступала осень. Полевой сезон подходил к концу. Осины пожелтели первыми и судорожно трепетали листочками на тонкой жилке. Они вертелись то одной, то другой стороной, будто ловили последние тёплые лучи остывающего солнца. Все так привыкли к четвероногой охотнице, что с грустью думали о расставании.
В сентябре выпали первые заморозки. Геологи начали готовиться к отъезду. Впервые Машка вышла из тайги и подошла к самому