всё, что нужно для процесса. Сколотили помост со столбом для сожжения, принесли дров, обустроили места для трибунала.
По торжественному случаю доминиканец достал освященное знамя инквизиции, которое вёз с собой всю дорогу на теле. Отправляясь в путь из Лимы, он подозревал, что оно может понадобиться.
Полотнище вывесили прямо над местами для судей.
Вечером, накануне казни, священники и привлеченные горожане с молебнами обошли площадь, церковь и совершили службу.
Инквизитор не присутствовал на ночных молениях. Отряд быстро собранной городской милиции охранял дом, в котором он остановился. Отец Ксаверий тоже молился, но так, как полагается молиться воину. Под его рясой была тонкая нательная кольчуга, в которой он выехал из Лимы. Это была совсем не лишняя мера предосторожности. Святая инквизиция давно знала, что перед подобными мероприятиями на её представителей часто случались покушения.
Доминиканец не хотел неожиданных сюрпризов, так как ему предстояло председательствовать на процессе.
В Санта-Фе в ту ночь никто не спал.
Никто из привлеченных к делу святых отцов не покинул место будущей казни ни на минуту. Всю холодную ночь на площади горели костры, а священники, не переставая, читали молитвы. Каждый горожанин мог присоединиться и помолиться за грешную душу еретика. Желающих это сделать было много. Каждый чувствовал тревожную торжественность момента, смешанную с благоговейным ужасом и жалостью к человеку, которого все хорошо знали.
Юная графиня и ее дуэнья, ни разу за свою жизнь не бывавшие на казни через сожжение, провели в чертогах открытой церкви в молитвах до полуночи, пока совсем не замерзли. После они ушли домой, но спать так и не легли.
Жители Санта-Фе и окрестных деревень продолжали стекаться к городской площади до самого рассвета, так как казнь была назначена с восходом солнца.
Аутодафе, как и полагается, началось с процессии, которую возглавлял местный священник и его помощники, идущие за ним. Далее следовали граф, члены городского совета, графиня, дуэнья и знатные горожане. За ними двигался люд победнее. Процессия обошла площадь, распевая религиозные псалмы.
Из крохотной местной тюрьмы вывели осужденного.
На Отвиле был белая длинная рубаха, пропитанная выступившей после пыток кровью. На ней спереди был диагональный крест, который напоминал о муках святого апостола Адриана. Голову по традиции закрывал высокий колпак-короза. В туго связанные руки бедняги воткнули восковую свечу.
Заключенного поместили в клетку для скота, которую установили тут же, рядом с трибуной. Один из священников встал рядом с клетью для того, чтобы отпустить приговариваемому грехи.
По другую сторону от осуждённого француза встал один из членов городского совета, который должен был зачитать приговор светского суда.
Священник начал службу, читая главы из Евангелия.
Незадолго до того, как поднялось солнце, показался отряд городской