стоило ей попытаться что–то сделать, как раздавались крики матери или Хиллы, а затем шипение опрокинутого обеденного кушанья, грохот доски с непросохшими горшками, визг убегающих в лес свиней или вой испуганных псов.
С каждым годом Хаскнет все хорошела. Ее волосы были как свитое в тугие кудри красное золото, а глаза напоминали голубые озера, в которых отражались, словно осенние листья, ее длинные оранжевые ресницы. Отец покупал ей редкие бусы, красивые пояса, возил с собой на ежегодные торги в Голубой Гаутанд. Когда нужно было, Хаскнет словно лиса умела войти в доверие Хилле и Ойгле, но как только интерес проходил, она реагировала на них не больше, чем на стол или лавку. Одного Снорки она ничем не могла провести, а его порой удивляло совсем не детское равнодушие девочки к ласке со стороны семьи. Ее не трогало и не интересовало волнение родных, если она поздно возвращалась домой. Хаскнет сама никогда не переживала ни о ком. Она никогда не делилась ни с кем своими мыслями, лишь задумчиво часами рассматривала свою детскую одежду и попону с лошади, которую Стиг подарил святилищу Фиилмарнена, затуманенными глазами глядела на огонь в очаге. Чаще всего Хаскнет проводила время на островке посередине реки, где купалась, жгла костер и ловила рыбу.
6 Ссора
Как-то раз Снорки поздно возвращался с охоты. День был скверным: с полудня над лесом нависла черная туча, из глубины которой раздавались грохот и рычание, а затем поднялся сильный ветер, и заморосило косым дождем. За день Снорки не встретил ни одного зверя и шел домой с пустыми руками. Ему не хотелось никого видеть, но на переправе он встретил Хиреворда Снайдерса из поселка рода Снайдерс, что находился в полудне пути от дома Стига Элсли. Снорки не любил чужих людей, а потому был рад, что ближайший поселок, а это был поселок Снайдерсов, находился на таком приличном расстоянии. Многочисленные посетители его отца обычно привозили вещи в починку и заказы от всего своего поселка и не особенно задерживались в доме, где, по их мнению, дух земли и подчиненные ему подземные духи чувствовали себя вполне свободно.
Хиреворд Снайдерс был ровесником Снорки, рослым, широкоплечим, русоволосым и сероглазым, удачливым молодым охотником. Переходя через бревно, Снайдерс дружески кивнул соседу. Однако Снорки лишь что – то пробурчал в ответ. Его неприязнь объяснялась не только тем, что у пояса молодого охотника висела парочка приличных зайцев. В прошлом году Стиг Элсли был приглашен с семьей главой рода Снайдерс, матерью Хиреворда, на свадьбу ее дочери. После пира, когда молодежь стала танцевать, Снорки вдруг заметил, что Хилла сидит в темном углу и не танцует. Мальчик подошел к ней и сел рядом
–Посмотри, какой он красивый, – с восхищеньем выдохнула Хилла.
Снорки посмотрел туда, куда указала сестра. Он сразу понял, о ком идет речь. Хиреворд в кожаной куртке, опушенной белкой, в налобной повязке, на длинных красных шнурах которой в свете огня вспыхивали серебряные амулеты, высокий, стройный, с густыми светло–русыми волосами до плеч действительно был очень красив. Упоение молодости и радость жизни сквозили в каждом его движении. Он танцевал уже полночи, заражая своим примером всех остальных молодых людей.
–Послушай,