рифмоплета.
Мы вышли из школы, вдогонку нам все еще неслись нескладные стихи и проклятия.
– Твой парень? – ухмыльнулся Фред.
– Придурок!
– Разве парень не может быть придурком?
– Мой парень – нет, – отрезала я, – Мы вместе поем в группе, и он невозможный! Нам надо выбрать песню, которую будем исполнять нашим адским дуэтом. Времени все меньше и меньше, а мы так ничего и не нашли.
– Ты ему нравишься, – Фред неловко улыбнулся, – Но он слишком глуп, чтобы правильно заявить об этом.
Пришел мой черед неловко улыбаться:
– Ты ошибаешься. Мы враждуем с младших классов, когда я случайно пролила на него газировку. С тех пор ничего не изменилось.
Фред хохотнул:
– Не переживай. Если Кносский тебя раздражает, даю слово, он больше к тебе не сунется.
– Ты не можешь мне такое обещать, – покачала я головой, – Хотя звучит заманчиво!
– Верь мне, – Фред снова улыбнулся, – И верь в меня.
– Конечно! – от его слов и серьезного тона у меня мурашки пробежали по позвоночнику.
Так непривычно было снова идти вместе! Все так же мило и спокойно, мне нравится быть рядом с Фредом, и в то же время чувствовалась эта неделя разлуки. От следующей мысли мое сердце будто пронзили ножом: а что, если он не захочет со мной дружить, и мы больше не будем общаться? У него появились новые друзья на баскетболе, очевидно, что ко мне у него лишь дружеские чувства, иначе он бы давно уже предпринял какие-то шаги. А мы только и делаем, что перебрасываемся ничего не значащими фразами на учебе, и весело болтаем по дороге до моего дома. И все! Он не звал меня к себе или погулять просто так. Почти не пишет в соцсетях, не лайкает мои фотографии…Ему все равно, я для него лишь друг. Да и то…мог бы друг проигнорировать такое важное событие, как пробы в группу? А вот со Стеф он более приветлив. Она хвасталась, что Фред дал ей билет на какую-то очень крутую выставку в Эрмитаже, название я не запомнила. Сам с ней не пошел, зато позаботился о том, чтобы она смогла воочию увидеть шедевры изобразительного искусства.
Мне не предложил, хотя я тоже такое люблю.
Фред рассказывал о своих успехах на баскетболе, весело смеясь, а я погружалась в неведомую ему пучину отчаяния.
Нет, я не влюблена в него. Это точно! Но потерять его, его дружбу было бы для меня очень болезненным ударом. И в то же время сама дружба причиняла мне боль и тяготила мучительной невысказанностью. Неужели, у меня все-таки есть чувства, и я боюсь в этом признаться? Я не хочу быть одной из многочисленных влюбленных дурочек без шанса на отношения! Хочу быть любимой и выбранной – из множества. Только вот Фред меня не выбрал.
– Леся? Что с тобой? – Лайтхарт остановился, я по инерции еще сделала несколько шагов, прежде чем услышала его голос. Он мягко коснулся моего плеча. Я дернулась, как от удара током, почувствовала в горле тугой комок. Браво, Олеся, еще не хватало разреветься перед ним, как в глупых подростковых мелодрамах!
– Ничего, я немного устала, – я постаралась спрятать лицо, занавесилась густыми волосами. Говорить не хотелось.
Мы