в крови…
Подобрав полы плаща, Соломон сел на краю дороги, затем откинулся назад и стал смотреть широко распахнутыми глазами на Млечный Путь. Ему было неудобно лежать на голой земле, но ещё страшнее виделось холодное ложе, на котором невозможно было представить никого, кроме Суламиты… Она будет согревать его, ибо весь Огонь души принадлежит только ей… Как долго искал он её! Безумно долго! И вот – нашёл, но для того, чтоб потерять вновь… Прочь! Прочь все мысли о разлуке, когда дыхание тёплое касается, неведомый аромат донося, и ласкает нежное касание руки, перебирающей его седые пряди. Вот пальчик возлюбленной обводит контуры его лица, трогая густые ресницы и брови, и пробегает по губам, готовым сорваться поцелуем страстным…
– О Суламита моя, отчего так ясно ощущаю мысли твои! Сомкни уста, чтоб не пить мне дыхание рта твоего. Дай встретить рассвет долгожданный и не дай разбиться сердцу, на части разрывающемуся. Не опали огнём Любви прежде времени и позволь Чашу Счастья испить губами твоими…
Соломон встал и, низко склонив голову, увенчанную сединами мудрости, побрёл в сторону дворца. Достигнув его, он поднялся по высоким ступеням и исчез в глубине охваченных сном комнат. Остатки ночи царь проведёт в размышлениях, ибо мудрый совет звёзд ему надо будет исполнить завтра. Светила начертали Круг, и завтра он войдёт в него вместе с той, что любима и желанна, как никто на свете. Утро очертит круг дня нового.
Луч Двенадцатый
Проснулось утро новое. Луч Солнца скользнул торжествующим взглядом по всем просторам, простиравшимся внизу. Его ждали, и это было заметно, ибо он встретил глаза, полные глубокой признательности за свет, дарованный им. С воскрешением дня воскресли новые надежды, и разве Свет мог обмануть их! Конечно, он готов исполнить все желания и будет всячески содействовать этим двум любящим сердцам…
Суламифь была полна тревоги: душа её разрывалась на части от боли, стыда и отчаяния. Словно смерч разразился в груди, и порой казалось, что нить жизни вот-вот оборвётся, не выдержав нагнетения. Вдруг она услышала стук, и надежда блеснула с новой силой. Но, открыв дверь, девушка увидела незнакомца, хотя черты лица его кого-то напоминали. И тут она узнала этого человека, – он сопровождал Соломона, когда впервые они встретились. Были, конечно, и другие, но этот выделялся более остальных и отчего-то запомнился, хоть и не так ясно… Суламифь пригласила в дом нежданного гостя, всем сердцем замирая от предощущения чего-то таинственно прекрасного. А то, что с вестью он пришёл доброю, было видно по его лицу и прекрасно доброжелательной улыбке. Вестник шагнул внутрь дома и, переступив порог, тут же подошёл к делу. Он достал крошечную шкатулку, ярко украшенную вправленными в крышку камешками, и протянул девушке. Суламифь не смогла сдержать восторга, охватившего её при виде милой пары маленьких серёжек, что так похожи были на те, с которыми рассталась вчера. О, как прозорлив Соломон! Разве смертному человеку придёт в голову такое?! Суламифь