и ко многим другим странностям, связанным с Клубом одиноких вдов.
Анастасия Филипповна по праву считалась старейшиной Клуба одиноких вдов и одной из его матерей-основательниц. Сама она потеряла мужа в те далекие времена, когда большинство нынешних членов клуба еще даже не задумывались о замужестве. Он был генералом, командовал крупным воинским соединением, а она командовала им, и привычка властвовать так и осталась у нее даже после смерти мужа. По слухам, он погиб на одной из тех войн, которые наша страна вела по всему миру, оправдывая их геополитическими интересами и официально называя локальными военными конфликтами, но это было не точно, потому что сама Анастасия Филипповна об этом умалчивала. И это казалось тем удивительнее, что старушка была очень разговорчивой. Но, как язвили на ее счет, может быть, она потому так много и говорила, чтобы ничего не рассказывать.
– Марина Львовна, какое счастье видеть вас! – расцвела Анастасия Филипповна улыбкой, затерявшейся в обилии морщин, превративших ее личико в подобие контурной карты. – А вы все так же хороши, годы над вами не властны. Какой на вас прелестный костюм! Это настоящие бабочки?
Сама она была одета почти по-военному – юбка до колен и жакет средней длины, перехваченный в талии широким кожаным поясом. Все это неброского, зелено-коричневого цвета. Привычка так одеваться также осталась у Анастасии Филипповны от прошлой жизни.
Она раскрыла объятия, и Марине пришлось приобнять ее и поцеловать в сморщенную щеку, которую та ей подставила. Когда старушка отвернулась, Марина быстро вытерла губы рукой, стараясь, чтобы этого никто не заметил. Но и после этого она еще долго ощущала во рту отвратительный привкус нафталина.
Марина не успела ответить ни на один вопрос, как Анастасия Филипповна кинулась от нее к снова отворившейся двери, чтобы приветствовать другую вдову. Так было всегда. Старушка встречала гостей у входа, одаряла их своих поцелуем, словно ставила клеймо на лицо, и только после этого они могли присоединиться к остальным членам клуба. Это напоминало фейсконтроль, с которым Марина столкнулась несколько часов назад в квир-баре. Но с одной и весьма существенной поправкой – в отличие от Жоржа, Анастасия Филипповна гарантировала Клуб одиноких вдов от проникновения посторонних. Раньше Марина об этом никогда не задумывалась. Она терпела поцелуи Анастасии Филипповны как неизбежное зло. А теперь она отдала старушке должное. Ее сморщенные губки были эффективнее рельефных мышц вышибалы из бара. Они могли бы остановить даже Голема. А запах нафталина вкупе с чуть сладковатым ароматом тления, идущим от нее, отпугнул бы и крысиного короля.
Из вестибюля в помещение, где проходили заседания клуба, вели двустворчатые, покрытые серебряной чеканкой двери, достойные украшать царский дворец. Для полноты картины не хватало только лакеев в расшитых позолоченными позументами ливреях, которые торжественно распахивали бы их перед членами клуба. Но это было бы уже чересчур