мы пришли из леса, – сказал он, – я обратил внимание, что Кирилл стоит возле сарая и в руках у него шланг. Видимо, это было первое, что пришло ему в голову, – залить огонь из шланга.
Стоянов замолчал. Я кашлянула, но развернутого продолжения не получила.
– Простите, – вынуждена была сказать я, – но я ничего не поняла. То есть он хотел спасти Игоря и Инессу, так? Но почему же тогда не сделал этого?
– Потому что после восьми вечера воду в поселке отключают, – грустно улыбнувшись, пояснил бывший моряк. – Шланг просто не к чему было присоединить. Вернее, присоединить, конечно, можно было, но бесполезно. Кирилл был единственным, кто пытался сделать что-то разумное и действенное.
– И вы стали спасать этих несчастных своими силами, – напомнила я. – А что же Кирилл вам не помог?
– Ну я сам велел никому не подходить даже близко к бане. Все-таки из присутствовавших я был наиболее подготовленным в таких делах человеком, пожар тушить приходилось. Да на корабле много чего приходилось!
– Но Кирилл, как говорят, вообще ничего не делал, просто сидел за столом, и все. Словно ждал, когда все решится само собой!
Я так дотошно выспрашивала Владимира Ефремовича не потому, что сама уже убедилась в виновности Кирилла Вавилова – мне было важно знать его мнение. Он проявил себя как самый адекватный и непредвзятый человек. Поэтому я очень ждала его объяснений.
– Кирилл не любит лишних движений, – просто сказал Стоянов. – Он понимал, что толку от его действий не будет. А почему он сидел за столом… Полагаю, об этом лучше узнать у него самого. Может, это был психологический шок, может, он думал, что они сгорят насмерть и заранее переживал последствия этой трагедии. Вот встретитесь с ним и спросите у него. Кстати, мне и самому хотелось бы это знать.
– Вы так уверены, что я с ним встречусь?
Владимир Ефремович вновь улыбнулся.
– Я думаю, вы сумеете это сделать. Он – одна из главных фигур того вечера, да и вообще всей ситуации. И вы не можете этого не понимать. Более того, я уверен, что вы соберете нас всех и повезете в Вишневый поселок.
Я невольно посмотрела на него с уважением.
– Можно подумать, что вы учились, по крайней мере, в школе милиции.
– Я учился в мореходном училище, о чем нисколько не жалею. Просто это, на мой взгляд, очевидные вещи.
– Увы, они не столь очевидны для остальных участников, – вздохнула я. – И тем более в этой ситуации мне приятно общаться с таким человеком, как вы.
– Я абсолютно рядовой человек, – махнул рукой морской офицер. – Просто я старше их всех и больше видел в жизни.
– А вы не можете воспроизвести… так сказать, картину происшедшего?
Стоянов сразу же понял меня и задумался.
– Я и сам размышлял, – наконец проговорил он, – почему так вышло, что никто не видел самого момента поджога. Все разбрелись кто куда, двор опустел… Вероятно, никому не хотелось сидеть там в одиночестве, вот и разошлись: кто купаться, кто передохнуть.