существа. Сердце сержанта Тарасенко на миг сжалось, и, словно оборвалось. В душе он уже надеялся, что ему удалось от них оторваться, и больше он с ними не встретится.
– Не везет же мне сегодня. Ну, что ты тут поделаешь! – со злостью проговорил он, не зная, что ему делать. Сразу открыть огонь и приблизить момент своей гибели, или подождать, что будет. Вдруг удастся с ними договориться.
Тарасенко вспомнил о девочке.
– Спрячься за моей спиной и не высовывайся.
Ответом ему было молчание. Он оглянулся. Девочка исчезла.
«Ну, и ладно. Может, спасется», – облегченно подумал он.
Существ в коридоре становилось все больше. Выглядели они настолько странно, что сержант Тарасенко не мог даже их описать. Его охватило нетерпение, раздражение и злость. Он не знал, что ему делать. Существа молчали и ничего не предпринимали. У сержанта Тарасенко было такое ощущение, будто он какое-то диковинное животное в зоопарке, которое с любопытством разглядывают посетители.
«Смотрят сволочи. Ну-ну, смотрите, смотрите», – злобно подумал он. Тарасенко все ждал, когда они что-то с ним сделают, но существа не торопились. Прошло больше пяти минут, прежде чем в коридоре появился желтый треугольный аппарат. Существа расступились. В корпусе аппарата появилось отверстие. Тарасенко понял, что это означает, но с места не сдвинулся. На туловище одного из существ появилось некое подобие руки. Существо сделало жест, как будто бы приглашало Тарасенко внутрь аппарата.
Тарасенко все медлил. Он не знал, как ему быть. Открыть огонь, и разом со всем покончить, или согласиться на предложение войти внутрь аппарата. Он понимал, ему предлагают сдаться в плен. Сержанту Тарасенко было противно от одной только мысли, что он попадет в плен. Не важно к кому именно, к пришельцам или людям. Он презирал тех бойцов, которые были в плену. И вот, похоже, судьба уготовила ему такую же участь.
Тарасенко сплюнул, решительно вскинул автомат. Щелчок и выпущенная из подствольного гранатомета граната исчезла в открытом проеме аппарата. Следом полетела еще одна граната. Сделать третий выстрел Тарасенко не успел. Какая-то сила скрутила его тело, смяла, сплющила, руки и ноги, казалось, завязались узлом, а голова приросла к спине. Адская боль пронзила все тело сержанта Тарасенко. Он захрипел, захаркал, застонал, глаза его закатились, лицо раскраснелось, из ушей и носа потекла кровь.
– Сволочи, всех уничтожу, – с трудом прохрипел, сержант Тарасенко, теряя от боли сознание.
Существа никак не отреагировали на его угрозы. Что стало с выпущенными гранатами, тоже было неясно. По крайней мере, взрывов не было. Тело Тарасенко сдвинулось с места и, словно на невидимом транспортере, поплыло к аппарату, исчезло внутри. Отверстие плавно затянулось, существа слились с корпусом аппарата и все вместе исчезли.
В коридоре осталась стоять девочка по имени Жанна. Левый глаз у нее был желтый, правый черный. Ее голова разделилась на части. Левая щека сделалась почти прозрачной и мерцала голубым светом. Правая желтая, была усеяна блестящими каплями какого-то вещества. Зрелище было кошмарным. На пол коридора капали густые темные капли. Они сразу