Но учтите, если окружат, начисто обглодают. И бойтесь ранений от их гнилых костяшек. Зацепят – потом полгода ржаветь и гнить будете. Гангрена и столбняк обеспечены. У меня все.
– Хорошо, Корсар. Все слышали? И никакого геройства. Не увлекаться. Холод? Алле?
– Да.
– Слышал? Тебя особенно касается.
– Понял, понял я.
– Соблюдаем тишину. Никакой стрельбы даже в крайнем случае! Иначе напрасно все будет. Не кричать, не шуметь. Тихо пластаем этих доходяг и вскрываем здание. Ударная группа определена. Теперь медвежатники. Корсар, Ахмад и Эскимо. Да-да, Эскимо, ты. Рад? Вижу. Ты с Корсаром и чеченом ломаете дверь. Быстро проверяете вход, пока мы ломаем скелетонов. Э-э, отставить смешки! Дальше на тебе, Эскимо, и на Корсаре безопасный путь внутри. Проверяете все здание, в окнах не показываться. Ахмад, ты их страхуешь со спины и в качестве связиста, если что. Ясно? Успеваешь схватывать?
– Да, камандыр.
– Я сказал, отставить смешки. Ржать будете позже, посмотрю на вас в деле. Так. Остальные цепочкой с дистанцией в три метра вдоль гаражей и складов подтягиваются за нами. Никаких огневых контактов. И никакой визуализации с противником. Баллон замыкает, старшим Док. Полкан и Родео, на вас Козуб. Груз несут все. Никто не филонит. Понимаю, тяжко будет, но вы в ответе за оружие и провиант, а от скорости будет зависеть успешный исход. Ударной группе нужно быть налегке. Итак. По вводной у меня все. Вопросы?
Вопросов задали мало, все было предельно ясно и логично. Люди спелись в рейде и обтерлись хорошо. Теперь нужно было сделать последний шаг, рывок. И победить!
– Димону на посту сообщите регламент вводной, остальным пять минут на нужду и питье. Затем выступаем. Холод. Холод?
– Да, командир.
– Готовь накладки и капы, Ден. И на ринг. Мы выходим.
– Есть! – бойко и радостно ответил снайпер и засуетился в приготовлениях.
Те двое преследователей-вояк, отправленных Гердой и капитаном спецподразделения «Сокол» (как они представились) по следу Полтора, канули в неизвестность. Почему? Никто никогда уже не узнает, что они напоролись в центре парка на свору псов, и их плоть не досталась даже сретенским аскаридам. А ведь они шли по верному пути, который им подсказала Герда, вспомнив, что Полтора останавливались в девятиэтажке.
Безнаказанно смотавшиеся Тагил и Бодайбо присоединились к Вовке именно в «девятине». Парень очень обрадовался отцу и «названому дядьке», но заметив синяки первого, впал в уныние. Он жалостливо смотрел на отца, нет-нет, да и поглаживал его, ловил каждое слово, заглядывал в рот. Пока их не было, парнишка перепрятал деньги, А-Сертификаты и артефакты в другую квартиру, заперся там и играл монетками в «чику».
– Ты хоть поел, боец? – прогундосил разбитыми губами Тагил, потрепав волосы сына. – Смотрю, пара псов на лестнице – твоих рук дело? Ты у меня настоящий сталкер. Огурцом. Не стыдно за тебя батьке!
– Он и раньше таким слыл, – поддержал друга Бодайбо, – мне бы сына такого. Где, говоришь, Тагил, такие продаются? На Черном рынке?
Они засмеялись.