позолотой. Джо гладит ладонью стену обрыва.
Вскоре гребень снова становится шире, дальше вполне можно идти. Под ногами опять хрустит щебень. Угловатые, хрупкие пластинки камня сплошь поросли лишайником.
– Прекрасный гранит, – говорит Джо.
– Не гранит – диорит, – поправляет его Брайан. – Диорит, или габбро. Состоит из полевого шпата и еще кое-каких минералов более темного цвета.
– Э-э, ты мне голову не морочь, – откликается Джо. – Гранит помню, и хватит с меня. Вдобавок, эта штука была гранитом задолго до того, как геологи начали давать камням имена, и нечего им с именами такие шутки шутить.
Умолкнув, он приглядывается к камню поближе.
– Хотя… габбро, габбро… а что, пожалуй, мне это слово по вкусу.
Оба петляют среди валунов, взбираются на уступы. Под ноги им подворачивается глыба кварца, возвышающаяся над черным гранитом. Камень сплошь в трещинах, будто по вершине его ударили исполинской кувалдой.
– Розовый кварц, – поясняет Брайан и идет дальше.
Джо смотрит на глыбу кварца, разинув рот, опускается на колени, подбирает пару осколков, разглядывает их во все глаза, но тут замечает, что Брайан уходит вперед.
– Эх, знать бы мне все на свете, – поднимаясь, говорит он себе самому.
И вот они на вершине. Все вокруг – много ниже. Джо останавливается рядом с Брайаном. Оба молчат, замерев в считаных дюймах один от другого. К югу хребет понижается, а затем снова идет на подъем, к тому самому скальному лабиринту, которым они любовались, только-только поднявшись на гребень. Куда ни глянь, всюду горы, тянутся вдаль, разбегаются во все стороны света, каждый румб компаса украшают белые складки снегов. Не считая вольного ветра, все вокруг неподвижно.
– Интересно, куда тот баран подевался? – нарушает молчание Брайан.
Двое путников сидят на вершине горы. Порывшись в груде камней, Брайан извлекает на свет ржавую жестяную коробку.
– Ага! Не иначе баран нам подсказку оставил! – говорит он, извлекая из коробки клочок бумаги. – Имя свое вот тут написал, а зовут его… хм… Диана Хантер.
– Чушь собачья! – возмущается Джо. – Какое же это имя? Дай-ка взглянуть.
С этим он выхватывает коробку из рук Брайана, жестяная крышка отваливается, и целый вихрь клочков бумаги – штук десять, а то и двадцать, – подхваченный ветром, летит на восток. Джо достает из коробки листок, застрявший на дне.
– Роберт Спенсер, – читает он вслух, – 20 июля, 2014 год. Так это все имена… память о людях, поднявшихся сюда и решивших увековечить этакое достижение.
Брайан хохочет.
– Да кому же подобное взбредет в голову? Ведь до этого пика пешком дойти можно, – со смехом поясняет он.
– Наверное, надо бы собрать, сколько удастся, – неуверенно говорит Джо, взглянув вниз с отвесного склона вершины.
– Зачем? Ты же не сотрешь им памяти о восхождении, хоть все листки растеряй.
– Откуда нам знать, – возражает Джо и сам же смеется над собственными опасениями. –