германских подводных лодок, – чуть улыбнулся Уоллес.
– И наш беглец с концентратом урановой руды отправился на дно?
– Скорее всего. По крайней мере, он был единственным кораблем, который немцам получилось успешно торпедировать. Остальные благополучно удрали и добрались до портов Великобритании.
– Хм… и все концы в воду, – усмехнулся Рузвельт. – Ведь теперь мы даже не сможем проверить, была ли там на самом деле урановая руда.
– Именно так.
– Как скоро мы сможем восстановить эти запасы?
– Если все срастется с поставками из Бельгийского Конго, то за несколько месяцев. Если нет, то нам потребуется года полтора или больше. Ведь шахта в Порте Радий законсервирована, с месторождением в Колорадо все пока неясно. Нужно проводить геологическую разведку, и если нам повезет и там действительно большие залежи, как твердил наш бельгийский друг, то через год-полтора начнем разработки. Но там места тяжелые – часты вспышки чумы и прочей гадости. В общем, если нас каким-либо образом отрежут от Конго, то мы сможем начать восстанавливать запасы только через год, причем весьма скромными темпами.
– Хорошо, тогда я жду от вас подробный отчет о графиках поставок урановой руды и ориентировочные объемы потребления. И, кстати, проверьте сведения о подкалиберных, бронебойных пулях и снарядах.
Спустя три недели. Там же
– Как вы знаете, Наркомат иностранных дел Союза обратился к нам с довольно вежливым запросом. Однако в той же Италии вышло несколько статей, в которых сообщается, что мы продали немцам наши запасы урановой руды… той самой, что похитили с Западного побережья. Посол Великобритании также высказал обеспокоенность. Передал, что премьер-министр желает услышать от нас правдоподобные объяснения тому, как запасы урановой руды, переданные в наши руки с их помощью, оказались у немцев.
– Получается, что кто-то очень хорошо нажился на этой поставке, – задумчиво произнес Рузвельт. – Кому это могло быть выгодно?
– Много кому. Дела с немцами ведутся довольно активно, так что заинтересованных лиц немало. Однако наше расследование пока ничего конкретного не дало.
– Кстати, а как отреагировал Рейх?
– Никак. После того как сгорел дом адмирала Канариса вместе с владельцем, у них там переполох. Мы делали запрос по неофициальным каналам, но ничего не подтверждается и не опровергается. Полагаю, что даже если руда не у них, немцы не признаются. Им ведь выгодна такая неопределенность.
– Странно, – пожал плечами Рузвельт. – Кстати, а на основании чего русские решили, что уран наш?
– Утечки. Кроме того, ими были предоставлены остатки двух подкалиберных снарядов от германской двухдюймовой пушки с урановыми сердечниками. Как вы понимаете, это не говорит ни о чем. Тем более что вся эта затея лишена смысла. Ведь у Рейха нашими усилиями нет проблем с вольфрамом, а подкалиберные снаряды с сердечником из него делать на порядок проще и дешевле. В общем, бред какой-то.