это казалось фантазиями о будущем.
Я считаю, что романы, которые оставляют без внимания технику, искажают жизнь в столь же значительной степени, в какой она искажалась викторианцами, умалчивающими о сексе.
В 1968 году – когда я написал «Бойню № 5» – я наконец дорос до описания бомбардировки города Дрездена. Это была самая большая резня в истории Европы. Конечно, мне известно про Аушвиц, но резня – это то, что случается внезапно, отнимая жизни огромного количества людей за очень короткий промежуток времени. В Дрездене 13 февраля 1945 года в результате британских бомбардировок погибло 135 тысяч людей за одну ночь[6].
Полный бред, бесцельное уничтожение. Целый город сгорел дотла, и это было проявлением беспрецедентной британской жестокости – не нашей. Ночью они выслали бомбардировщики со своим новым изобретением[7] и спалили Дрезден до основания. В ту ночь огонь поглотил всю органику, за исключением небольшой группы военнопленных, включая меня. Это был эксперимент военных, призванный установить, возможно ли сжечь весь город, забросав его разрывными снарядами.
Как военнопленным нам приходилось не покладая рук хоронить мертвых немцев, выкапывая их задохнувшиеся тела из подвалов и перенося к огромному погребальному костру. И я слышал (но так и не увидел своими глазами), что это занятие оставили, потому как дело шло медленно и по городу, естественно, распространялось зловоние. Послали за огнеметчиками.
Почему мои товарищи военнопленные и я сам не были убиты, я не знаю.
В 1968 году я был писателем. Точнее, литературным поденщиком, наемным писакой. И признаться честно, готов был написать все, что угодно, лишь бы заработать денег. Какого черта, думалось мне, ведь я видел все своими глазами и сам прошел через это! Итак, я собирался написать книгу о Дрездене на заказ. Такую, знаете, книгу, которая могла бы лечь в основу сценария кинофильма, где Дин Мартин, Фрэнк Синатра и другие сыграли бы нас. Я пытался писать, но выходила полнейшая чушь. Я не улавливал чего-то самого главного.
Как-то я зашел в гости к Берни О’Хари, своему старому приятелю. Мы пытались вспомнить забавные истории о том времени, когда мы были военнопленными в Дрездене, разговоры, требовавшие больших усилий, и другие вещи, с помощью которых можно создать остроумное кино о войне. И его жена, Мэри О’Хари, сказала: «Вы тогда были просто детьми».
В отношении солдат это правда. На самом деле они дети. А вовсе не кинозвезды. Не Дюк Уэйн. Понимание этого стало ключевым, и я наконец ощутил себя свободным от штампов и готовым поведать правду. Мы были детьми, и подзаголовком к «Бойне № 5» стало: «Крестовый поход детей».
Почему описание того, что произошло в Дрездене, заняло у меня двадцать три года? Мы все вернулись домой с историями, и все хотели на этом подзаработать тем или иным способом. То, что сказала Мэри О’Хари, по сути, звучало так: «Почему бы вам для разнообразия не рассказать правду?»
Эрнест