не купит тебе перчаток в эту зиму. Нельзя ли все-таки как-нибудь обойтись этой парой? – спросила Мег с тревогой.
– Я могу зажать их в руке, и никто не увидит, что на них пятна. Это все, что я могу сделать… Нет! Слушай, как мы можем устроиться: каждая наденет одну хорошую, а в руке будет нести одну плохую. Понимаешь?
– У тебя руки больше моих, и ты ужасно растянешь мою перчатку, – начала Мег, для которой перчатки всегда были больным вопросом.
– Тогда я пойду без перчаток. И наплевать мне, что скажут люди! – воскликнула Джо, снова взявшись за книгу.
– Хорошо, хорошо, я дам тебе мою! Только не сажай на нее пятен и веди себя прилично. Не закладывай руки за спину, не вытаращивайся ни на кого и воздержись от этой своей любимой присказки «Христофор Колумб!» [15], хорошо?
– Не волнуйся за меня. Я постараюсь держаться как можно чопорнее и не попаду ни в какие переделки, если, конечно, смогу. Теперь иди и ответь на приглашение, а мне дай дочитать эту замечательную историю.
И Мег отправилась, чтобы «принять с благодарностью» приглашение, оглядеть свое платье и, счастливо распевая, пришить к нему свою единственную рюшечку из настоящих кружев, пока Джо кончала свою книжку, четыре яблока и возню со Скрэбл.
Накануне Нового года в гостиной не было ни души, потому что обе младшие девочки присутствовали в качестве камеристок в комнате старших, поглощенных крайне важным делом – приготовлениями к вечеринке. При всей простоте их туалетов было немало беготни вверх и вниз по лестнице, смеха, болтовни, а на некоторое время дом даже наполнился сильным запахом паленых волос. Мег пожелала иметь несколько кудряшек надо лбом, и Джо зажала завернутые в бумажки пряди волос горячими щипцами.
– Разве должно так пахнуть? – спросила Бесс, усевшаяся на спинку кровати.
– Это влага высыхает, – пояснила Джо.
– Какой странный запах! Похоже на паленую курицу, – заметила Эми, с видом превосходства поглаживая свои собственные красивые локоны.
– Ну вот, а теперь я сниму бумажки – и вы увидите пушистое облако мелких колечек, – объявила Джо, отложив щипцы.
Она сняла бумажки, но обещанного «облака колечек» не оказалось – обожженные волосы остались в бумажках, и перепуганная парикмахерша положила целый ряд маленьких обгоревших комочков на туалетный столик перед своей жертвой.
– О-о-о! Что ты наделала! Все испортила! Как я теперь пойду? О, мои волосы! – причитала Мег, с отчаянием глядя на неровные завитки надо лбом.
– Не везет мне, как всегда! Зря ты меня попросила это сделать. Вечно-то я все испорчу. Ох, как мне жаль! Но щипцы оказались слишком горячими, и вот – я такое устроила! – стонала бедная Джо, взирая со слезами раскаяния на лежащие на столе черные блинчики.
– Ничего не испорчено, просто подкрути их и завяжи лентой так, чтобы концы чуть-чуть свисали на лоб, и будет выглядеть как по последней моде. Я видела, так многие девочки носят, – сказала Эми в утешение.
– Так мне и надо за то, что хочу