И присаживайся, поговорим, госпожа магиня.
Я с несказанным облегчением отпустила магию, освобождая своего узника, но пистолет убирать не спешила, чутьё подсказывало, что с этими людьми надо всегда быть начеку.
ГЛАВА 2 Годар. Переворот
Дела государственные с недавних пор занимали едва ли не всё моё время, а я всего лишь принц, а не король. И всё равно постоянно приходилось присутствовать на всех собраниях совета, и просиживать штаны в кабинете отца, перенимая опыт правления. Да, когда-нибудь эти знания пригодятся, и в какой-то момент мне показалось, что я свыкся с дозированным присутствием политики в моей жизни, но с каждым днём её становилось всё больше. Всему виной участившиеся мятежи. Смутьяны распускали слух о том, что мой старший брат-близнец, погибший ещё при рождении, на самом деле жив. И те, кто желал свержения короля Диора Монлок Бендгольдского, мечтали видеть на троне отнюдь не меня, а истинного наследника – Трилона Монлок.
– В Листаре снова бунт… – во время очередного собрания совета, отрапортовал граф Коштэр – глава нашей службы безопасности, – …подавлен, – после небольшой паузы завершил он и открыл рот, собираясь что-то добавить, но в этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге возник бледный, как мел, дворцовый лекарь.
– Ваше Величество, – явно взволнованный старик неожиданно резво для столь почтенного возраста метнулся к моему отцу, и, косясь в мою сторону, что-то зашептал тому на ухо.
– Отлучусь ненадолго, не расходитесь, – произнес вмиг побледневший король.
Я сделал шаг, собираясь последовать за отцом, но тот остановил меня жестом, здраво рассудив, что это всего лишь способ сбежать отсюда. Каюсь, в этом он отчасти был прав, но сейчас меня больше волновало то, что привело сюда лекаря.
Неужели неугомонная сестричка опять куда-то вляпалась прямо накануне бала дебютанток? Или что-то с мамой? С той поры как поползли слухи о Трилоне, она замкнулась в себе, почти не покидая покоев. На неё смотреть стало больно: бледная, исхудавшая, с темными кругами под неизменно красными от слез глазами. И попробуй
разбери, чем это вызвано: возобновившейся грустью из-за потери первенца или… Или я чего-то не знаю о судьбе брата?
При матери я старался не упоминать о Трилоне. А отец тут же становился немногословен и угрюм. Словно что-то мешало подтвердить печальный факт, сказав: он мертв. Ведь если брат жив, то и бунты возникли не на пустом месте. Как вышло, что старший принц воспитывался вне семьи? Если наследника прятали от всевозможных покушений, коих на мою участь выпало немало, то почему речь идёт о свержении короля, а не о возвращении сына под отцовское крыло с последующим возведением на трон?
– Кх… – откашлялись рядом, явно привлекая моё внимание. – Годар, объясните, зачем вы вчера освободили ту труппу комедиантов, что мы взяли на рыночной площади? – едва слышно поинтересовался подошедший ко мне Свелар Коштэр.
– Я? – ошалело переспросил, и заметив то ли искреннее, то ли напускное непонимание на лице