аромат и принялся наполнять тарелки наваристым борщом.
– Эх, где наши силы, – Тихонин вздохнул мечтательно, пододвинул поближе к себе тарелку с борщом, – сейчас бы нам с тобой отправиться в Кельн, на выставку.
– А ты вспомни, что с тобой произошло, когда в прошлом году ты решил приехать на раскопки городища, где распоряжался Родинов. Неужто не помнишь? – Профессор изобразил сердитый тон.
– Да помню я, – сердито отмахнулся Владимир Сергеевич, – после этой поездки я провел месяц к клинике.
Старые хранители долго за ужином обсуждали открытие выставки, что так долго готовили их молодые коллеги. Разговор старых друзей то отклонялся от темы выставки на воспоминания молодости, былых экспедиций, то вновь возвращался в исходное русло. Вскоре с ужином было покончено, но хранители долго чаевничали, разговор тихо завершился.
Александр Иванович поднялся со стула, откинув плед со своих плеч, убрал посуду на тумбу, прикрыл хлеб и выпечку полотенцем, молча вытащил из внутреннего кармана своей теплой куртки планшет в кожаном чехле, вернулся на место и принялся рассматривать в какой уж раз фотографии, присланные Родиновым из экспедиции. В какой-то момент первым Александр Иванович решил прервать молчание, отложил планшет и прикоснулся к руке друга.
– Я смотрю, друг мой, Владимир Сергеевич, сморился? – Обронил профессор.
– Да, ты прав, за нашими посиделками не заметил, как темнеть стало. – Среагировал Тихонин, и хранители оделись, сквозь темноту позднего вечера побрели к главному корпусу пансионата.
***
Очередной прилет Владимира в Германию был не первым, за период подготовки к выставке, в качестве директора-распорядителя, он посетил столицу и города этой страны уже с десяток раз. По согласованию с федеральным правительством Германии и Российского фонда культурного наследия местом выставки избран Кельн. До открытия выставки оставалось три дня, но уже на завтра был организован прием важных политиков, деятелей культуры, официальных лиц Германии и из деловых кругов.
После проведения приема на следующий день выставка откроется для всех желающих и судя по ажиотажу в прессе и телевидении отбоя от посетителей не будет, слишком велик интерес к выставленным предметам искусства и древним артефактам. За последние два месяца Тихонин прилетал в Кельн уже восемь раз и дни пребывания стали расписаны по часам. Самолет доставил Владимира в аэропорт Порц, служивший авиационным узлом, как для Бонна, так и для Кельна.
С городом аэропорт связывало скоростное шоссе, Владимир пытался прогнать усталость, но незаметно для себя задремал, а когда очнулся после плавного толчка, увидел из окна автомобиля свой отель Hyatt Regency. В отеле Тихонина принимали, как почетного гостя и даже пытались в первых помещениях предложить лучшие апартаменты, но русский гость выбрал двухкомнатный сьют с видом на Рейн и Кельнский собор.
Как человек родившийся в советском союзе, Владимир не понимал, зачем ему огромные апартаменты,