сердца стоят на рубеже
Прекрасного и тонкого клавира.
Бог музыку нам дал, чтоб мы влеклись
В бездонное пространство поднебесья.
Чтоб эта, нас чарующая высь,
Спасала от печалей и депрессий.
Чтобы душа, что крылья обрела,
До края вечности могла нести нас,
И просочилась музыки волна
В сердца, даруя щедро Божью милость.
Домский собор
Случалось ли бывать вам в Риге, господа?
Приехать из-за Домского собора
Уже, пожалуй, следует сюда,
Особого он стоит разговора.
Сначала мне холодным показался
Средневековый храм, сей Domas Dei1,
Мой взгляд под купол жадно устремлялся,
Где совершенство форм и власть идеи.
Больше всего к себе притягивал орган,
Украшенный резьбой декоративной
Руками мастера, Якоба Рааба,
Венец слияния старинных стилей.
Запел орган под сводами собора,
Окутал всё, заполнил душу, землю, мир.
Лился с небес поток невидимого хора,
Максом Регаром созданный клавир.
И всё, что было в буднях моей жизни,
Исчезло, растворилось, отошло.
И мрак исчез, родив другие мысли.
Была лишь музыка. И Благовест. Солнце взошло.
Хоть и концерт, но здесь не рукоплещут.
Здесь люди плачут, каждый о своём.
И души, растворяясь в музыке, трепещут,
Здесь каждый болью нежности сражён.
Мне не забыть, как рокотал орган
В величье светлом Домского собора.
И как старушку под руки врачи
Из зала вывели к стоявшей рядом «скорой».
Познав могущество великой красоты,
Я перед ней смиренно голову склоняю.
Разум, создавший чудо чистоты
И веры в жизнь, с восторгом воспеваю.
Зал полон ожидания…
Зал полон ожидания. Молчит
Рояль на сцене, ждёт в оцепененьи.
Момент, – и музыкант ошеломит,
Вдохнув всю страсть в любимое творенье.
Душа ждёт сладостного плена. Вот
Поклон… Взмах рук, и забурлила пена.
Артист нить музыкальную прядёт,
Плывёт над головами вальс Шопена.
Минута… вздох… И изменился ритм,
И пальцы, как пуанты, побежали.
Перед глазами лес. Слепит софит
Участников волшебных вакханалий.
Бог музыки околдовал весь зал,
И кое-кто с волненьем мнёт платочек.
Мужская неподкупная слеза
Ползёт предательски, сорваться хочет.
Заполнен мир величьем красоты.
И в лунном свете, вырвавшись из плена,
Душа парит на крыльях у мечты.
Зал рукоплещет музыке Шопена.
Брести сквозь заросли всей жизни…
Брести сквозь заросли всей жизни,
Не чуя под ногой тропинок,
И кланяясь лишь укоризне
За сонм истоптанных