благостно и ларго; порой казалось, что оно вообще остановилось. И это являлось несомненно положительным симптомом, ибо всё, что важно, не бывает скоро, а всё, что скоро – только суета; по крайней мере, так утверждал Хань Сян-цзы, один из восьми бессмертных из даосского пантеона.
– Ничего, дождёмся, пока все уснут покрепче, и можем сидеть до четырёх утра, – заверил меня Андрей, когда в очередной раз нас оставили в покое.
– Почему до четырёх? – не понял я.
– А с четырёх здесь отключают свет.
– Ого, ну и порядки. Это как у нас было в девяностые годы: система «Веер».
– Именно. Хорошо ещё, что наш район отрубают с четырёх до семи утра. А представь, каково тем, кому приходится сидеть без света вечером.
– Странно. Я думал, для Абхазии мощностей Ингури-ГЭС – выше крыши.
– Так ведь половину электричества забирает Грузия.
– Ну и что ж. И половины должно бы хватать. Здесь же никакой промышленности толком не осталось. Одни курортные услуги, да и тех, наверное, кот наплакал.
– В том-то и дело. У большинства людей нет работы. За электричество никто не платит.
– А судебные исполнители на что?
– Ну как ты всю страну разом под суд отдашь? Говорю же: абсолютно никто не платит.
– Ага, понятно. Это как в Белграде: там в городских трамваях и автобусах тоже все ездят зайцами. И контролёры не штрафуют никого, кроме иностранцев… Нам, правда, когда узнавали, что мы русские, тоже разрешали ездить бесплатно.
– Вот и здесь примерно так же. А вместе с тем почти в каждом доме майнят биткоины – вот электричества и не хватает.
– Нда-а-а, сразу видно: наш здесь народ, на крепкой халявной закваске – его ничем не перешибёшь. Ну надо же: биткоины! Додумались ведь!
– Так других заработков в Абхазии всё равно нет, людям некуда деваться.
…После того как сверху снова спустилась заспанная Амра – сделала нам выговор и ретировалась в свою комнату, недовольно гупая копытцами по деревянной лестнице, – Андрей предложил:
– Давай возьмём бутылку и рюмки – и уйдём ко мне в сад, а то нам здесь спокойно выпить не дадут.
– В сад? – озадачился я.
– Как, я тебе ещё не показывал свой сад? – удивился он. – Так идём, покажу!
И мы покинули кухню…
О, на это действительно стоило посмотреть!
Сад раскинулся за домом. Точнее, не раскинулся, а в лучших средиземноморских традициях распластался на горе, террасами взбираясь по её склону. Каждую террасу подпирала бетонная городьба, чтобы земля не сползала вниз. Бетон был серый, замшелый – как минимум полувековой давности. На покрытых росистой травой террасах росли кустарники и молодые деревья. Среди которых сразу принялся рыскать Андрей, с хозяйственным видом приговаривая:
– Сейчас нарвём какой-нибудь закуски…
Я осторожно (опасаясь оступиться и, сверзившись вниз, катиться, перепрыгивая с террасы на террасу – через