Тот не моряк. В морях мои дороги. Михаил Борисович Сорин

седина,

      Возраст, печень, и он, конечно, болен.

      Говорят, что я, презрев устав,

      Наплевал на разные ученья,

      Может, я есенински не прав,

      Что пою про чудные мгновенья?

      Город спит, уткнувшись в тишину,

      Я иду по улицам России.

      Я храню покой твой и мечту

      От невзгод и бешеной стихии.

      Ташан

      Я был лейтенантом морфлота,

      А он был обычный матрос,

      Связала судьба нас за что-то,

      Возник между нами вопрос.

      Я действовать стал по уставу,

      Орал на матроса: Стоять!

      Напомнил ему про Державу

      И что-то добавил про «мать».

      Он молча кусал меня взглядом,

      В душе называя «душман»,

      Эх, дать бы ему по «фасаду»,

      Но он прошептал вдруг: Ташан…

      И столько таилось в том слове

      Земной необъятной тоски,

      Что я перестал быть суровым

      И выстирал даже носки.

      «Ташан» – я смеялся и плакал,

      Не слово, а праздничный бант,

      Что значит оно? Может – «сокол»?

      Нет, коротко – ТАШ ЛЕЙТЕНАНТ!

      Чудило

      Как изумлённое светило,

      Бредёт по палубе «чудило».

      Зачем нужны такие флоту?

      Какую дать бы им работу?