государством156.
Варваризация общества в Средневековье привела, с одной стороны, к упадку государства как единственного суверена с возвышением авторитета международных корпораций, и, с другой стороны, ввела понятие феодальных прав как привилегий, основанных на частной собственности. Дворяне, лишенные крупной собственности, развивают понятие персональных прав, основанных на личных обязательствах перед сеньором; отсюда происходит понятие индивидуального договора и пренебрежение к государственному суду157. Деградация права в поздний доминат и раннее средневековье выразилась в замене гражданственности религиозно обоснованным «верноподданничеством». По этим двум причинам в Средневековье добрая воля стала узко, неправильно и глупо пониматься как добровольность рабства158, к которому привязывалось понятие об обязанности и долге159. Человеческая личность была связана:
– политически, сословным феодализмом,
– производственно, цеховой организацией труда,
– идеологически, верой в непогрешимость авторитетов, и
– нравственно, казуистической моралью160.
Еврейская161 теологическая этика отрицала любые научные методы изучения морали, ссылаясь на особую, религиозную постановку вопроса, обоснованную «откровением». Авторитет «откровения» образовывал позитивистскую мораль и юстицию, отрицая свободное суждение и критику. Не в состоянии провести границу между человеческими и сверхестественными законами, авраамистическая идеология неизбежно сваливается в психологические спекуляции, чем только портит интеллектуальные исследования; если религия располагает вторичными философскими материалами, то психология оперирует третичными, при которых любое рассуждение сваливается в ничего не значащую схоластику162.
Средневековым пониманием добра163 являлся уход от мира, при котором добродетель в повседневности – случайная, вынужденная мера, не связанная с представлениями об универсальной морали; сделав центральным объектом изучения нравственное зло, средневековые теологи мало думали про обоснование добра в реальном мире, который априори считали греховным и испорченным164. Отрешение от своей личности, мистицизм убивал любую волю, добродетель и стремление к совершенствованию. Бесправным людям внушались императивное обязанности и фатальность «божественного проведения»165. Таким образом, идея добра фактически отсутствовала в интеллектуальном поле.
Юридическая мысль была связана представлением об идентичности тайны и истины, что затрудняло правовую оценку действительности166. Юридические акты практического характера составлялись на основе римского права; сборники законов наследовали римское право, которое в силу низкого интеллектуального