у всего я мира
Известен как проныра,
Нахален через край,
Урвать чтоб каравай
Благ всех‐то ротозеев,
От благ их вон отсеяв,
Стремительно удрав!
Бесчестный вечно нрав,
Азарт в глазах нахальных,
Хоть числюсь ввек в опальных
За свой всегдашний грех,
Живу за счёт что всех.
Я юркий, резвый, смелый,
Ввек хапать скороспелый,
В законе я ведь вор.
Вон видишь Птичий двор?
Еды на нём – раздолье!
Твоё, знать, то застолье,
Довольна будешь ты
Без всякой суеты,
Найти чтоб пропитанье,
Исчезнет в том старанье,
Твой труд – разинуть рот
Лишь, сласть в него войдёт
Сама моим стараньем,
К тебе с всем величаньем
Её засуну сам,
Подвластный парусам.
Тебе вот и житуха,
Жизнь мягче будет пуха,
Лишь будешь возлежать,
А вкруг‐то благодать…
– Раз сказано, то делай!
И тот с потугой смелой
На Птичий двор летит,
Отменно боевит!
Меж ног спешит Индюшек,
Гусей и Кур‐несушек,
Цесарок, Уток тож,
На Двор свободно вхож,
Ведь нет ему забора,
Еду хватает скоро
И с ней летит вон прочь
Во всю нахальства мочь!
И в рот кладёт Вороне,
В блаженном та вся стоне…
Владыка из Владык.
А он же напрямик
Летит за пищей снова!
Вороне то обнова,
Её сияет лик,
Ум мудростью велик,
Что мог придумать это,
Душа вот сим согрета…
– Мне, Воробей, таскай,
Стараясь через край,
Еду, чтоб быть мне сытой,
А то вмиг будешь битый,
И Смерть нагрянет враз…
Мой в том суров наказ.
И Воробей старался,
Являя в деле аса.
У Птиц и таял корм
Да без усушки норм,
Еды уж не хватало,
Вот худоба немало
Взяла их телеса,
Померкла их краса…
Хозяин ошарашен:
– Почто вид Птиц так страшен,
Еды хоть вдоволь им?
Вопросом сим палим,
Он впал с того в унынье…
– Найти ответ же ныне!
Как в прорву, корм летит,
А Птицы тощий вид…
Не воровство ли это?
Ведь честь моя задета,
Ох, будет всех падёж,
Знать, бизнес не хорош…
Вмиг сгинет сразу дело.
Душа же не хотела,
Доходный бум ведь был,
Отрадный, всем‐то мил.
А Птица в подозренье
Вон пала вся в мгновенье,
Мол, кто‐то больше съел,
Кто жадностью был смел…
Вот и разлад в их стане,
Настрой всех, как в тумане…
Но голод‐то у них
С того