Ессеи стояли на коленах неподвижно. Один Иосиф двигался: раз за разом валился то на левый бок, то на правый. И после многих падений юноша не проснулся.
Он ощутил, что чья-то сильная рука резко встряхнула его, а потом поставила его на ноги. Иосиф открыл глаза и несколько секунд с удивлением смотрел на голых людей, которые перед обрывом принимали водное очищение. Он не сразу вспомнил, почему он здесь, среди нищего народа. Его мышцы болели, руки не могли удержать пустое ведро. Наставник окатил водой Иосифа, и он оживился.
И пока они оба заканчивали вспашку поля, другие ессеи разбрасывали зерна по чёрной плодородной земле. Можно было отдохнуть, тем более что ноги подкашивались у Иосифа. Наставник знаком повёл юношу в пещеру, где стояли мельничные жернова, засыпал в них зерно и начал вращать один, указав пальцем на второй круг. У Иосифа от прошлой работы кружилась голова, а едва он встал за мельницу, как тотчас рухнул на неё. Иосиф с трудом поднялся на колени и вцепился двумя руками в ручку, начал вращать круг. Глядя на белую от мучной муки стену пещеры, Иосиф с раздражением мысленно спросил себя: «Что я здесь потерял среди неграмотных людей? Что я ищу?» Продолжая работать, он начал сердиться на мать, которая не запретила ему пойти в пустыню.
Во время трапезы он увидел, что на его ладонях и пальцах появились шишечки. Потом во время работы они лопнули. Он показал руки наставнику. Тот в ответ только пожал плечами. И Иосиф вновь начал крутить мельницу. На ладонях выступила кровь. Ладони прилипали к ручке. Ему было очень больно и очень жалко себя. Слёзы скользили по его лицу.
Он сердился на мать и мысленно упрекал её за то, что она не спешила прийти за ним.
Когда они заполнили мукой деревянный ящик, и Иосиф, облегчённо переводя дух, сел у стены, наставник знаком позвал его за собой. В каменной яме не было воды. Наставник протянул Иосифу связанные вместе два бурдюка. Себе взял четыре, и они начали спускаться в пропасть, где далеко внизу пробегал ручей.
Спускаться в пропасть было легко, но когда с бурдюками, полными воды, Иосиф двинулся вверх по тропинке, он задрожал от ужаса, потому что подъём был крутой и длинный.
Наставник быстро ушёл вперёд, и юноша, напрягая свои физические и духовные силы, бросился за ним. Хрипло дыша, задыхаясь, он вновь начал сердиться на мать, прерывисто бормоча за спиной ессея:
– Я не хотел сюда… Почему ты промолчала?.. Нет! Ты сказала: «Иди». Нет. Ты приказала, а я – покорный сын. Я не мог отказаться. Я молил тебя: «Позволь остаться дома». А ты вновь сказала: «Иди!»
Из-под его ноги выскочил камень, и Иосиф потерял равновесие, отчаянно замахал руками, словно пытался взлететь в воздух, повалился на спину. И вместе с бурдюками покатился по крутому горному склону вниз, к ручью. Там он умылся холодной водой, чтобы смыть с лица слёзы и повесил себе на шею бурдюки. А чтобы вновь не опрокинуться на спину, Иосиф согнулся и на четвереньках пошёл в гору, сердито вопрошая себя:
– Зачем