в суетливой толпе возбужденных курсантов, вкушающих дары победы.
– Забавно… Кого у тебя в училище только нет! Азиатские народы понятно. А тут Кетчик значит… – теребит ус Шорин, – Он что поляк? Или западный украинец?
– Немец! – улыбается Корнеев, – Хороший малый! Командир взвода. И в бою в первых рядах. Отличный парень! Не нарадуюсь…
– Хм… немец говоришь? – хмурится Шорин, – Помнится я в Первую мировую против них хаживал… Незабываемо. Бились жестоко, в клочья! 25 февраля 1915 года у деревни Глембокий-Брод никогда не забуду! Рвали друг друга на куски. Да и потом… Чего только не было. И бомбардировки чудовищные и химические газовые атаки. Пришлось хлебнуть в окопах от этих баварцев. Не на шутку сходились! Упрямые ребята… Он как здесь? Из переселенцев что ли?
– Нет, все твои бывшие противники, Василий Иванович! – вздыхает Корнеев, – Они теперь в нашем училище. Военнопленные. Венгры, австрийцы еще есть… Служат исправно. Нареканий нет. Они после выпуска остались в качестве учителей и наставников. Молодых учат… И надо сказать, очень даже хорошо. Образцовые подразделения. Порядок идеальный! Солдаты безупречные, но лихости не хватает! Все как по бумажной схеме…
– Есть такое… Устав и всю военную науку знают как поп псалтирь, а вот с лихостью у них проблемы, не их европейский формат, но зато с головой полный порядок! Это тоже важно. У нас дурней хватает, и среди солдат и среди командиров, так что эти немцы нам пригодятся. Да, времена меняются… Враги становятся друзьями! Наверно это хорошо… Лишь бы в спину не ударили! Не верю я сдавшемуся врагу, если честно. Как говорят здесь на Востоке, нет ничего хуже раненого врага, которого ты пощадил…
– Может и так, но не все противники коварны, есть те, кто искренне раскаивается, кардинально меняется в какой-то предельной ситуации. Человек существо сложное! Просчитать каждого, увидеть из чего он состоит в душе, и на что способен, достаточно трудно. Кто-то может тебя убедить в абсолютной преданности, а потом всадить нож сзади… А кто-то наоборот постоянно на подозрении, а в критическую минуту тебя из пекла вытащит! Такое не раз бывало.
– Хороший командир должен все это видеть, и понимать сразу! Тут особая психология. Замечать надо все, особенно мелочи. Как держит себя боец, что говорит, какие склонности и увлечения имеет… Все это скажется во время боя!
– Да, у тебя опыт большой, Василий Иванович! Ты живая легенда. Слышал что ты Георгиевским кавалером стал еще в Первую мировую! Один из храбрейших офицеров… Царский полковник! Как ты к нам попал, под Красные знамена? Как так получилось?
– Да много кто из бывшей царской армии перешел в лагерь большевиков. Потому как воевать против собственного народа – самое последнее преступление! Боевой путь я еще раньше начал – в русско-японскую войну в 1904—1905 годах ротой командовал. Самураев гоняли… Потом, Глазовский пехотный полк, это уже июнь 15-го года. После Октябрьской революции думал долго, и твердо перешел на сторону Советской власти. А в военном