как лед! Просто другой мир!
– Отвыкли мы от своего привычного обитания. Обычное душное грязное поле сказкой кажется…
– Ничего! Скоро все закончится. Выйдем во весь рост, пройдемся наконец как хозяева всех этих просторов… И не будем уже как воры какие-то последние на своих же полях ползать! А то ведь все перевернулось. Пора возвращать все на места! Вот когда…
Пулеметная очередь огненным зигзагом над головой срезает колосья. Заставляет мгновенно вжаться в землю…
– Засекли? – выдыхает Храмов, спешно затягивая вещьмешок.
– Подожди… – приподнимается Желтовский, – Может так, для острастки шмаляют. У них это часто случается… Нервишки сдают. Хлипкий они народец!
Еще одна очередь полыхающей змеей проносится по траве, бьет уже рядом… Разнося в пыль стебли и взбивая прелую рыхлую почву…
Где-то сверху вспыхивают прожектора, ослепляя словно разверзшиеся небеса. Сияющие лучи хищно гуляя крест-накрест, широкими полосами режут взор… Раздается отрывистая немецкая речь…
– Ну что, пора до дому! – расстегивает кобуру Храмов, – Романтическая прогулка под луной закончилась…
– Давай-ка вон туда… вдоль изгороди и вниз!
– Там же посты… и крюк приличный!
– Там нас не ждут! А где мы пойдем, уже наверняка засада. Мы мими проскользнем. Они в темноте плохо видят…
Желтовский и Храмов бросаются в темноту и тенями скользят по полю… То там, то здесь, раздаются окрики и отдельные выстрелы. Пулемет пока молчит.
Луч прожектора гротескно высвечивает поникшие колосья… Голоса теперь доносятся с разных сторон. Фашисты видимо оцепляют квадрат, чтобы блокировать нарушителей ночного спокойствия и не дать никаких шансов уйти. Несколько выстрелов бьют почти в упор по метнувшимся теням. Желтовский вскидывает автомат МП-40, дает длинную очередь и резко уходит в сторону… Храмов стреляет веером из парабеллума. И также ныряет в спасительный мрак. Чернота ночи вмиг окрашивается огненными язвами выстрелов. Поверх покачивающейся травы, изрыгающимся яростным пламенем колотит пулемет…
Желтовский и Храмов несутся сквозь хлещущую по телу высокую траву… Пули свистят, прожигая воздух, то вдалеке, то совсем рядом. В темноте, когда роковой свинец может вылететь откуда угодно, невольно перехватывает дыхание. Солдаты подземелья петляют, прижимаясь ближе к оврагам. Выход на путь к каменоломням уже близко… Еще пару десятков метров и можно спокойно погрузиться в спасительный мрак предвходовых расщелин.
Но неожиданно Желтовский влетает во что-то тучное и мягкое, увязая в нем. В первые секунды он не может понять что это… Он вертится, пыхтит, пытается за что-то ухватиться, скинуть с себя и прижать к земле непонятное живое препятствие. Оказывается… Это немец! Видимо не менее ошалевший, чем наскочивший на него интендант. Желтовский пытается освободиться, сбросить с себя навалившуюся довольно резвую и сильную преграду, но они