не глаза в глаза конечно, – рассказывает Егоркин, – но с близкого расстояния, видел в щель… Сидят у костра, причем костер у них почти незаметный, по всем правилам разведки сделан, прикрыт, сразу и не заметишь! И с фонариками по тоннелям ходят, все что-то ищут, факелов нет, а фонарей много, что не характерно для наших отступающих частей, и лучи у них не как наши с желтизной, а белые немецкого производства. И самое главное, тут уж никаких сомнений – балакают не по-нашему! Речь чужая, это я точно разобрал! Точно они!
– Тебя не заметили? – напряженно спрашивает Елкин.
– Нет. Я осторожно, аки мышь! – улыбается сержант.
– Сколько их? – снимает со стены висящий автомат, Светлосанов, – посчитать успел?
– Темно было… Но судя по голосам, лучам фонарей и прочим приметам около 10—15 человек точно, не больше…
– Как раз количество для опытной диверсионной группы, – констатирует Гогитидзе, – надо их резать по-тихому! Пока не расползлись по каменоломням по 2—3 человека для выполнения подрывной работы любого профиля – от взрывов до устранения командного состава. У них это отлажено, как конвейер работает. Поди, еще в нашу форму одеты. Медлить нельзя, их надо давить, чем быстрее, тем лучше. Изучить местность и засаду устроить для других вражеских групп.
– Комиссар как всегда прав! – оглядывает всех Светлосанов, – Поднимайте 2 взвода – Азарова и Кобы и все туда… Далеко это?
– Нет! – оживляется Егоркин, – Самое тревожное, что совсем рядом… Не на окраине, а в расположении нашего гарнизона!
– Ничего! – успокаивает Гогитидзе, – Фриц дурак, сам пришел! Смерть уже нашел! В путь, товарищи!
На запутанно-изломанной границе между верхним и нижним ярусами катакомб, пробивается тусклый призрачный свет из одного из узких проходов… Недалеко, слившись со скалами, затаились красноармейцы Светлосанова.
– Ну, что, когда пойдем? – шепчет Гогитидзе, – А то руки настоящего дела просят… Святого Возмездия! Мы уже на одном уровне с ними. Пора, момент самый удачный, а то уйдут…
– Сейчас присмотримся, – почти оцепенело, не отводит взор от группы противника Светлосанов, – бить надо наверняка, в самый подходящее время и в десятку! Чтобы враг и понять не успел, что происходит…
– Мутно все, – чуть опускает ствол автомата Елкин, – ни черта не видно. Маячат как привидения!
– Странные они какие-то, – недоумевает Гегечкори, – на военных не очень похожи…
– С чего ты взял? – приглядывается Елкин, – Фигуры обычные и весьма увесистые!
– Осанка у них не тянет на разведку, – говорит радист, – и штурмовиков, да и вообще на какое-либо спецподразделение! Движения бестолковые, очень безалаберные, развязанные, суетливые, почти гражданские. Диверсант скользит как тень, крадется как кошка, ступает как мышь, проносится как дуновение ветра. Его захочешь – не заметишь! А эти, гляньте – увальни… шатаются как пьяные медведи!
– А ведь Дементий прав, – поворачивается