светоч, в качестве награды, подарил еще один навык: «Берсерк». Я, ежели при смерти нахожусь, моя сила увеличивается в два раза на одну минуту. Понял?!
– Понял, – ответил я, а сам подумал, что был бы не против иметь такие абилки37, как у отца. – Ты этому темному эльфу голову оторвал и все остальное, вернулся в харчевню, тебя отвезли к гарнизонному лекарю, а он ничего поделать не может. Так?!
– Так! Друзья меня тогда погрузили на носилки и бегом к верховному магу империи, но и он ничего поделать не может. Он все больше по боевой и защитной магии, лечение не его стихия. А я уже совсем плохой, в сознание не прихожу, позеленел, как гоблин. Что делать? Одно остается! Осмелились друзья потревожить жриц храма богини Виты-милосердной. И там незадача. Верховная жрица с имперским магом столицу покинула. Без ее благословения сёстры-служительницы на такой ответственный шаг идти боятся. А вдруг умру, кто виноват будет? Вот и показали они от ворот поворот.
– И что потом?
– И ничего, умер я!
– Как умер? – я в удивлении даже рот приоткрыл. – А потом заново родился?!
– Да шучу я, глупенький, – отец потрепал меня по волосам и рассмеялся. – У самой обители встретили послушницу, несущую в обитель охапку лекарственных трав. Сжалилась она надо мной и взялась выходить. Отнесли мое бесчувственное тело к ней в дом, и она три дня и три ночи сидела у моей постели. Отварами, заклинаниями и молитвой к богине Вите-милосердной смогла вырвать из объятий красавицы Моры, богини смерти.
– Красавицы? – вновь задал я вопрос.
– Ага! – отец кивнул головой. – Очень красивая, руки нежные, губы страстные, глазища, как два черных озера: глубокие и манящие. Она меня в подземное царство тянула, а я вишь стою на границе яви и нави, а двинуться не могу. Ни в одну, ни в другую сторону. Со стороны яви меня послушница тянет, а со стороны нави сама богиня Мора. И не могут они друг друга пересилить. Тогда разозлилась Мора и отпустила меня. Вот в тот же миг я и ожил, в себя пришел.
– И с мамой познакомился?!
– И с мамой познакомился, с Илушкой моей.
– Получается, мама тебя из рук Моры вырвала?!
– С чего это вдруг такой вывод?
– Э-э-э, – я даже растерялся от нелогичного вопроса отца. – Она же тебя три дня и три ночи выхаживала.
– Кто?
– Да мама! Папа, ты чего? Тебя видимо серьезно топором задели, раз не помнишь. Что пять минут назад говорил.
– Не говорил я такого. Скажешь тоже. Да что ж она делает?! – отец смотрел в сторону мамы и резко подскочил, чтобы не дать ей произнести заклинание над раненым гоблином, но было уже поздно. – Тьфу ты! Что теперь с этим гоблином делать, ума не приложу.
– А зачем мама его вылечила? – задал я вопрос Дайчину, задумчиво почесывающему подбородок.
– Не может она иначе. Клятву богине давала, что будет помогать любому живому существу, независимо от того друг он или враг.
– Ну, вызови гоблина на бой и убей тогда.
– Нельзя. По их закону, он теперь её должник и будет служить ей верой и правдой, пока свой долг не