чем про В. П. Агеева.
Входит ли скупость составителей внушительного тома в противоречие с тем, что по прошествии лет с завершения Агеевым боксерского пути он все более превращается в постоянную величину – константу, как говорят математики?
И да, и нет.
Агеев – отнюдь не самый титулованный из отечественных боксеров. Но произведенное им впечатление оказалось от титулов совершенно независимым. Недосказанное им на ринге способствовало мифу о нем гораздо больше, чем перечень громких побед. Не раз я сталкивался с людьми, совершенно уверенными, что Виктор выигрывал Олимпиады.
Ему охотно приписывали совершенное Лагутиным. А Лагутин, пришедший навестить зимой 2001 года Агеева в кардиологическую клинику, сказал про него доктору: «Это человек-легенда». Слова, прозвучавшие бы из уст газетчика казенной фразой, в устах соперника, формально оказавшегося выше рангом, меня, например, взволновали…
С Валерием Попенченко мы соседствовали – и при встречах, естественно, нередко заговаривали про Агеева. «Вот тоже чудак с большой буквы «М», – высказался как-то Попенченко. – Я ему в Берлине, когда он Европу выиграл, не стал руку пожимать, пообещал, что пожму, когда он выиграет Олимпиаду!»
Теоретически Агеев имел шанс участвовать даже в трех Олимпиадах, но ни на одни Игры так и не попал. А когда бокс остался позади, я заметил, что тот же Валерий и другие именитые коллеги тянутся к Виктору, прислушиваются к нему.
Вместе с тем, попадая на первых порах – в 1960-е годы – в круги, связанные с боксом, я чувствовал, что там моего персонажа могут чуть что и отторгнуть. Помню, как встреченный мною возле бара в Доме журналиста тренер-кандидат наук предупредил: «Не на ту лошадь ты поставил!» А Виктор Агеев был тогда на пике славы.
Я понимаю смущение разного рода руководителей. Он не знал поражений. Но держался слишком уж независимо даже для чемпиона. Этого у нас не любят.
И коллег его по цеху бокса можно было понять. Они ощущали разностороннее превосходство Агеева. Но где же подтверждение тому в наивысших титулах? В спорте живут ради главных побед. А он – складывалось впечатление – живет еще для чего-то более главного. Это сердило и озадачивало в нем, не сомневаюсь, многих…
С главным тренером сборной СССР В. И. Огуренковым. Мексика. 1960-е
Виктор Иванович Огуренков, тренировавший сборную страны, благоволил, в общем, талантливейшему боксеру. Но точно так же, как и прочие, утратил к нему всякий интерес после его злоключений.
В конце 1970-х, услыхав, что Агеев высоко котируется в армейском клубе, он обратился к нему с просьбой – пристроить и его на какую-нибудь подходящую должность в ЦСКА. Виктор поинтересовался: «А что же вы мне, Виктор Иванович, в тюрьму и открыточки не прислали?» Огуренков вилять не стал – сказал прямо: «Витя, ну если бы я знал, что ты так раскрутишься, я бы тебе продовольственную посылку туда прислал!»
3
Отец Виктора – он ушел на войну сразу