слишком испугана. Больше испугана, чем если бы просто боялась, что я ей за неверность претензии предъявлю.
– Подруга, а ведь ты ему помогла.
– Да! – впала она в истерику. – Помогала! Я ему твои волосы дала, чтобы он некроманту передал. А что мне было делать!? – закрыла лицо, зарыдала.
Я был озадачен. Как-то это всё было неожиданно и не соответствовало воспоминаниям из памяти Тима. Нужны были подробности.
– Так, дрянь ты этакая, быстро сопли подтерла и отвечай по существу, чем я тебе так помешал!
– Мне этой осенью замуж надо, иначе перестарком стану. А ты всех женихов отогнал, – рассказ перемежался всхлипываниями. – А Изик давно вокруг меня ходит, но тебя боится. Вот Изик и предложил тебя извести. Я ему пучок волос с твоей головы срезала, пока ты задремал на сеновале. А он к некроманту сходил, денежку ему заплатил большую, уговорил твою душу отпустить. Некромант согласился. Ты должен был вчера умереть. Некромант сказал Изику, что всё сделано. Когда ты не пришел, как обещал, я решила – всё, конец. Сразу с Изиком сговорились осенью свадьбу справлять. Завтра его родители свататься должны были прийти, – после этой Милка прикусила ртом кулачок и тихонько завыла.
В целом, положение прояснилось. Теперь стало понятно, что случилось с молодым охотником, и кто в этом виноват.
Почему моя душа в его пустое тело влетела – это уже второй вопрос, ответ на который большой практической ценности не имеет. Влетела – и хорошо.
Осталось прояснить пару моментов.
– А чего ты за меня не хотела замуж? Предлагал же, а ты упиралась.
– Как я за тебя замуж пойду? В лесу жить, в чаще, никого не видеть? – в ее интонациях прямо слышалось знакомое по земной жизни: «Там же нет ночных клубов и бутиков!». – А дети как там будут?
– Так я же вроде говорил, что собираюсь избу в деревне поставить?
– Что, правда? Да хоть бы и избу! Сам ты будешь по лесам шастать, рано или поздно тебя медведь или тигр задерет, а я как с детьми останусь?
Мой земной опыт подсказывал, что это скорее оправдания, а настоящая причина проще: с одной стороны – нелюдимый мужик со шрамом на морде и ножом на поясе, с другой – первый парень на селе. Выбор очевиден.
Ирония в том, что если бы не ухаживания Тима, мельников сын на Милку мог бы внимания и не обратить – ничем особенным она от других девок не отличалась, разве что глазами блудливыми. Но раз пришлый охотник на нее внимание обратил, у местного альфа-самца сразу инстинкт сработал – поставить чужака на место, а его самку отобрать себе.
Я задавил страсти, бушующие в глубине подсознания, подумал и выдал своё решение:
– В общем, слушай, красотка. Хочешь замуж за Изика – иди, мешать не буду. Убивать за то, что вы сговорились и пытались меня убить, тоже не стану.
Девушка успокоилась, перестала рыдать, слезы рукавом вытерла.
– Сейчас иди к своему жениху – забери у него мои волосы, отдашь мне. Если хоть один волосок у вас останется – узнаю, убью обоих.
Кивает головой, согласна.
Я на нее посмотрел, на грудь ее, колышущуюся