хорошее при первой встрече, застаешь пьяным и в плохом настроении. Такие встречи запоминаются, осадок от них остается на всю жизнь.
Только приступив к экспансии конечной точки Европейского континента, мы испытывали сильное разочарование, хорошенько перемешанное с недоумением, и старались лишний раз не смотреть по сторонам. Экспансия – это вечный двигатель, постоянное желание чего-то большего, бесконечный голод. Астрофизики уверены, что вселенная расширяется и будет еще расширяться, только неизвестно, что будет в конечной точке расширения. Человек, являющийся частью вселенной, запрограммирован схожим образом и, погрязший в жестоких спорах, мучим тем же вопросом.
Временной отрезок между тем, как ты ребенком сделал первые шаги, а потом прошел пол-Европы, довольно короток, и, чем старше ты становишься, тем больше пространства тебе нужно. Остановить тебя может только возраст или проблемы со здоровьем. Какая-нибудь река или улица в детстве могут казаться огромными, но через каких-то десять лет ты посмотришь на них с тоской: утратившие ауру детского впечатления, они съеживаются в твоем сознании и все меньше и меньше будут восприниматься как объекты материального мира. Эта река или та улица получат статус ностальгических воспоминаний, станут проводниками в уголки памяти.
Чем больше ты захватываешь пространство, тем уже всё то, что ты уже захватил, тем сильнее голод по новым захватам. Всё начинается с одного маленького шажка в детстве, и раньше или позже настанет момент, когда тебе нужно будет вырваться из родного гнезда, чтобы не остаться в крохотном мирке, который день ото дня будет медленно уменьшаться, оставляя тебя таким же крохотным, как и он сам. Захваченные же города и страны будут воскресать в узорах памяти, отражаясь оставленными тобой в разных уголках света частицами. Они заполнят внутренний вакуум, которым тебя по трагической ошибке эволюции наделили при рождении.
Конечно, я не был полным идиотом, готовым выносить приговор целому городу, пройдя несколько его кварталов. Я знал, что, как матерый фокусник, Стамбул припас еще много неожиданных сюрпризов, просто первым он выбрал самый страшный и шокирующий. Кварталы быстро сменяли друг друга, пока через десять минут пути мы не оказались на нейтральной полосе, окружающая обстановка которой не была агрессивной. Стамбул пропускал нас через свои внутренние границы, они были ярко очерчены.
Я знаю, что география внутри города зачастую бывает важнее, чем география самого города. Петербургский южанин не сильно отличается от петербургского северянина, жители Купчино и проспекта Просвещения впитывают почти идентичные культурные коды, центральным районам свойственны свои подобия. Есть еще новые города на окраинах, типа Мурино и Кудрово, отличающиеся внутренней логистикой, но не концептуально. Канонерский остров комком стоит поперек горла моей скромной теории, но не будем рассуждать о его инопланетной инаковости.
Городское